Софья Ролдугина - Кофе с привкусом вишни

В ушах зазвучал голос Джулии Дюмон — ясно, как наяву.

Черты его тонки и немного женственны. На правой руке у юноши несколько колец с синими камнями. На коленях у него раскрытая книга. Под левой ногой дремлет белая змея, и хвост её обвивается вокруг щиколотки, тело скрыто под пятою, а голова покоится на стопе. Над правым плечом у юноши цветут белые розы, и лепестки осыпаются на плащ. Когда вы смотрите на картину, появляется неясное ощущение, что юноша глядит куда-то поверх вашей головы. На что-то у вас за спиной. Или на кого-то .

Да, да, всё как тогда — и в художественной галерее, где я впервые увидела эту работу Нингена, и потом, во сне… Вот только змея у Сэрана под ногой была варварски замазана чем-то чёрным, кажется, углём, и чёрными стали лепестки одной из роз.

Я успела заметить краем глаза, как хмурится леди Клэймор, вглядываясь в изображение сквозь лорнет. А потом шею у меня обожгло чужим дыханием, эфемерным и солоновато-морским, и послышался тишайший шёпот:

— Теперь ты видишь, Виржиния.

О, да, я видела — и осознавала, что даже у Сэрана, рождённого из грёз умирающего художника, есть уязвимое место.

— Святые Небеса, какой кошмар! — выдохнула Глэдис хрипло. Придушенные интонации в её голосе выдавали нарождающуюся истерику.

Леди Абигейл резко расправила веер и принялась энергично обмахиваться; щёки наливались нездоровым румянцем.

— Неужели так плохо, дорогая? — воскликнула она, от расстройства допуская фамильярность, которую считала дозволительной лишь наедине или в узком кругу. — Я подозревала, что ни один ценитель не расстанется добровольно с хорошей картиной!

Глэдис сдвинула брови. Прозрачно-светлые глаза неуловимо потемнели, черты лица стали казаться строже и старше одновременно. Она сделала резкий жест лорнетом в сторону музыкантов, приказывая им замолчать, и ответила, явно стараясь смягчить жёсткую, сердитую манеру:

— Нет, что вы. "Человек судьбы" — удивительная картина, один из недооценённых шедевров Нингена. До меня доходили слухи, что граф де Ларнак оказался в затруднительном положении и продал несколько полотен из своей коллекции, и то, что "Человек судьбы" попал к вам — воистину подарок Небес. Но, во имя святого Игнатия, который покровительствует не только Бромли, но и искусствам, скажите: кто сотворил с этой картиной такое… такое… кощунство? — спросила Глэдис, стиснув злополучный лорнет столь сильно, что он едва не погнулся.

— Кощунство? — растерянным эхом откликнулась Абигейл. — Но я не понимаю…

— Так вот же! — не выдержала я, слишком торопливо для леди подбежала к картине и указала веером на замазанную чёрным змею. — И вот! — Веер поднялся к розе. — Сначала мне показалось, что там уголь, но теперь я вижу — это вакса.

Глэдис легко проскользнула скользнула ко мне по начищенному паркету и склонилась к картине, глядя через лорнет.

— Скорее, ваксовая паста, если судить по запаху, — произнесла она с непередаваемо брезгливой интонацией. — Та самая ужасная смесь с уксусом и серной кислотой… Я настрого запретила служанке даже в дом вносить эту отвратительную субстанцию. Мы, слава Небесам, давно знаем о лаке Эммета — от него хотя бы не портятся модные ботинки.

— Серная кислота, — повторила я, ощущая странное покалывание у сердца. Нестерпимо хотелось прикоснуться к змее на картине, отследить извивы гибкого тела… будто бы это могло вернуть ей прежний вид! — Тогда, боюсь, картина непоправимо испорчена.

— Ещё посмотрим! — вскинулась Глэдис боевито, снова окинула "Человека судьбы" взглядом и обратилась ко мне: — Леди Виржиния, если не ошибаюсь, непревзойдённая мисс Дюмон теперь стала миссис Уэст?

Я вспомнила смелую рыжую женщину с чуткими руками, влюблённую в искусство, и несколько воспрянула духом:

— О, да. Полагаю, нужно послать за ней сегодня же. Она творит чудеса.

— Верно. И к "Человеку судьбы" у миссис Уэст особое отношение, вам ли не знать, — с энтузиазмом подхватила Глэдис и посмотрела на Абигейл немного виновато: — Право, неловко спрашивать, но есть ли у вас доверенный мальчик, который смог бы сегодня же… нет, сейчас же отнести письмо миссис Уэст? Она лучший реставратор Бромли, а то и всей Аксонии, я готова поручиться за неё!

— Да, дорогая, конечно, у меня есть посыльный! — прочувствованно ответила леди Абигейл и крепко стиснула розовый веер. Затем повернулась к экономке, почтительно застывшей у дверей: — Миссис Баттон, подготовьте письменные принадлежности, я сейчас лично напишу просьбу миссис Уэст. Право же, как неловко!