Эмма Донохью - Чудо

По погосту пролетел порыв ветра, и Либ плотнее закуталась в плащ. Закрыв скрипящие ворота, она свернула направо, к часовне. Не считая небольшого каменного креста над шиферной крышей, часовня мало чем отличалась от соседних домов. Но какую мощь изливает с ее алтаря мистер Таддеус!

Когда Либ дошла до деревни, солнце опять появилось и все засияло. Она свернула на улицу, и тут ее за рукав схватила румяная женщина.

Либ отпрянула.

– Прошу прощения, госпожа. Просто хотела спросить, как там наша малютка?

– Не могу сказать. – Потом добавила, чтобы ее правильно поняли: – Это конфиденциальное дело.

Поняла ли женщина мудреное слово? По ее виду было неясно.

На этот раз Либ повернула направо, в сторону Маллингара, только потому, что еще не ходила по этой дороге. Аппетита у нее не было, и сидеть пока взаперти у Райана не хотелось.

За ее спиной послышалось цоканье лошадиных копыт. Только когда всадник поравнялся с Либ, она узнала широкие плечи и рыжие кудри. Она кивнула, ожидая, что Уильям Берн дотронется до шляпы и поскачет галопом дальше.

– Миссис Райт! Как приятно встретиться с вами. – Берн соскочил с седла.

– Мне необходим ежедневный моцион. – Это все, что пришло ей в голову.

– А нам с Полли – верховая прогулка.

– Значит, ее подлечили?

– Вполне, и она наслаждается сельской жизнью. – Берн похлопал лошадь по лоснящемуся боку. – А как вы? Удалось осмотреть достопримечательности?

– Ни одной, даже каменный круг. Я только что побывала на кладбище, – сообщила Либ, – но там нет ничего, представляющего исторический интерес.

– Знаете, раньше по закону запрещалось хоронить здесь своих, поэтому старые католические могилы есть на протестантском кладбище в соседнем городке.

– А… Простите мне мое невежество.

– С удовольствием, – откликнулся Берн. – Гораздо труднее простить вам вашу невосприимчивость к красотам этого прелестного пейзажа, – картинно взмахнув рукой, сказал он.

– Одно бесконечное, пропитанное водой болото, – скривила губы Либ. – Вчера я упала в него и думала, что так и не выберусь.

– Бояться нужно только трясины, – ухмыльнулся Берн. – Она похожа на твердую землю, но на самом деле это плавающая губка. Если вы наступите на нее, то провалитесь прямо в мутную воду внизу.

Либ скорчила гримасу. Приятно было разговаривать о чем-то помимо надзора.

– Бывает еще движущееся болото, – продолжал он, – это что-то вроде лавины…

– Ну, это вы придумали.

– Клянусь! – ответил Берн. – После ливня верхний слой почвы может оторваться, сотни акров торфа начинают скользить, настигая бегущего человека.

Либ покачала головой.

– Слово журналиста! – прижав руку к сердцу, произнес он. – Спросите любого в округе.

Либ скосила глаза, воображая себе накатывающуюся на них коричневую волну.

– Необычная штука эти болота, – произнес Берн. – Мягкая кожа Ирландии.

– Полагаю, хорошо горит.

– Что – Ирландия? – (Либ расхохоталась.) – Подозреваю, вы с радостью все здесь подожгли бы, если сначала это можно было бы высушить, – сказал он.

– Зачем вы приписываете мне свои слова?

Уильям Берн ухмыльнулся:

– Вы знаете, что торф обладает сверхъестественной силой сохранять вещи такими, какими они были в момент погружения? Из этих болот извлекают уйму сокровищ – мечи, котлы, украшенные орнаментом книги, – не говоря уже о случайных телах, на удивление хорошо сохранившихся.

Либ поморщилась.

– Должно быть, вам не хватает городских развлечений Дублина, – сказала она, чтобы сменить тему. – У вас там семья?

– Родители и три брата, – ответил Берн.

Либ спрашивала не об этом, но ответ все же получила – этот мужчина не женат. Разумеется, он ведь еще молод.

– Дело в том, миссис Райт, что я работаю как собака. Я ирландский корреспондент ряда английских газет и вдобавок штампую статьи о безжалостном унионизме для «Даблин дейли экспресс», расточаю фенианский [12] Фении – ирландские мелкобуржуазные революционеры-республиканцы второй половины XIX – начала XX в. пыл для «Нэшн» и католическое благочестие для «Фримэнз джорнал»…

– И более того, собака-чревовещатель, – пошутила Либ, а он прыснул.

Она подумала о письме доктора Макбрэрти про Анну, с которого начались все разногласия.

– А еще сатирические заметки для «Айриш таймс»?

– Нет-нет! Умеренные взгляды по поводу национальных вопросов и общих проблем, – произнес Берн чопорным тоном пожилой матроны. – К тому же в свободное время готовлюсь в адвокатуру.