Марина Юденич - Я отворил пред тобою дверь…

— Абсолютно.

— Что вы предпримите?.

— Пожалуй, поеду за границу. Но знаете, не в круиз, а в хорошую клинику и сделаю пластическую операцию, — неожиданно говорю я. Эта идея только что пришла мне в голову и это просто удивительно, поскольку все последние дни я только и думаю, как не соответствует моя внешность моему нынешнему состоянию И дело здесь не в заметных морщинах и той усталости на лице, которую не скрыть даже очень хорошей косметикой. Это верно, я излечилась теперь, но не помолодела душой, скорее охладела и стала безучастной Но я ощущаю себя теперь совершенно другим человеком и привычный до боли облик, « старое» мое лицо, которое смотрит на меня из зеркала, кажется мне совершенно чужим, оно раздражает меня, беспокоит, постоянно напоминая о себе, как нечто неудобное — соринка в глазу, сломанный ноготь или заусеница на пальце..

— Интересная мысль, — на самом деле, он нисколько не удивлен Разумеется, я далека от того, чтобы читать его мысли и далеко не всегда различаю в его словах правду и ложь, но кое-что открылось и мне за эти двенадцать дней Сейчас он нисколько не удивлен, видимо то обстоятельство, что мое тело давно уже существует не в ладу с душой, не есть для него тайна за семью печатями, но демонстрировать это он почему-то не хочет, — Вы совсем неплохо выглядите, что за фантазия менять внешность?.

— Я и не сказала, что выгляжу плохо, хотя, конечно, спасибо за комплимент Просто я выгляжу не так, как себя чувствую — и это, я думаю, можно поправить.

— Разумеется, можно, — он не только был готов к такому моему решению, но и, похоже, полностью с ним согласен Что ж, тем лучше для меня, — И знаете что, мне, пожалуй, нравится ваша идея Изменить душу, изменить внешность — это последовательно Отправляйтесь, причем в ближайшие дни Договорились?.

— Даю вам слово.

— Тогда, прощайте Разумеется не навсегда, мы еще на раз и не два встретимся с вами, но несколько позже К тому времени, уверен, вы окончательно станете совершенно другим, новым человеком.

Желаю успеха и, знаете, мне было приятно работать с вам, хотя и не легко.

Ну вот и все Узкая дорога долго петляет меж надменных заснеженных сосен и фарфоровых в инее берез, мелкая снежная пыль облетает с них, серебрясь и сверкая Мерцающим облаком она окутывает машину, словно кто-то неведомый спешит вместе с искрящейся морозной пеленой наслать на меня и пелену забвения. И кажется мне, еще мгновенье — падет на землю легкая снежная метель и не станет для меня обратной дороги этом сказочном заснеженном лесу..

Было воскресенье и биологический будильник, который он сам установил и завел внутри себя много лет назад не звонил, однако он проснулся задолго до привычных по будням девяти часов утра и сразу как-то понял — больше заснуть не удастся Издерганная обрушившимися на нее давно забытыми переживаниями, сомнениями и тягостными размышлениями, психика его, обычно послушная, как умная, хорошо откормленная и выдрессированная породистая к тому же, собака, теперь вела себя как глупая капризная болонка, преподнося ему — то мучительную — до рассвета — бессонницу, то лихорадочную потребность что-то немедленно предпринимать, то вялую, сонливую апатию. Сегодня она вышвырнула его из постели ни свет, ни заря — и неприкаянный он бродил по огромной пустой квартире. — то включал телевизор и тупо смотрел на экран, но никак не мог уразуметь, о чем толкуют пестрые и смешливые как клоуны ведущие утренних программ, то варил себе кофе, но потом забывал его выпить, то раскрывал книгу и долго смотрел на испещренную страницу., но не мог понять написанного, словно написано было на неизвестном ему языке К десяти утра будучи уже порядком измотан, он наконец собрался с силами и почти стряхнул с себя утреннее наваждение, собравшись поиграть в теннис Когда ракетка и две упаковки мячей были уложены в теннисную сумку, а он, облаченный в спортивный костюм, одевал в прихожей легкую замшевую куртку, раздалось легкое жужжание пейджера «Опасайтесь четвертого поворота, но будьте уверены в двух четверках кряду. 1001» — это снова был он или они, или она или нечто — оно, но кто бы это ни был — он был И от этого уже было никуда не деться.

— Хорошо, — сказал Кирилл Синявин. Сказал вслух, чтобы наверняка быть услышанным, — я понял, и я принимаю С четверками все ясно, посмотрим что там с четвертым поворотом? — он говорил это почти весело Впрочем состояние отчаянного залихватского куража, которое вдруг охватило его, с некоторыми натяжками можно было бы назвать и весельем.