Андрей Шляхов - Доктор Данилов в Крыму. Возвращение

– Как приятно иметь дело с умным человеком! – Элла Аркадьевна подняла бокал.

– Исаев вам этого удовольствия не доставит, – съязвил Данилов, беря свой.

– Это да, – усмехнулась Элла Аркадьевна. – Глуп как полено. Но есть и хорошие качества. Ладно, не о нем разговор, а о вас. Вы согласны принять мое предложение, Владимир Александрович? Если согласитесь, не будет ни статьи в газете, ни протокола заседания сегодняшней комиссии, ни третьего вашего выговора. Я же говорю – уйдете красиво. Только уйдите!

«А вот это хорошо, что не будет, – подумал Данилов. – Мне плевать, а Илье с Лилей здесь работать. Илье одна поганая статья может всю карьеру перечеркнуть».

– Я согласен, – сказал Данилов и допил свой коньяк…

От Эллы Аркадьевны он вернулся на станцию и за три часа наверстал все, что не успел сделать сегодня. Голова не болела, но вот в душе бурлил коктейль из обиды, сожаления, недовольства собой и прочих негативных чувств. Проиграл. Не справился. Зря только приезжал в Севастополь и брался за новое дело. Никаких плюсов, одни минусы кругом. Было жаль напрасно потерянного времени, но больше всего было жаль длинного «кафедрального» летнего отпуска, который можно было бы провести с семьей. Точнее – с Марией Владимировной, потому что Елену больше, чем на две недели, не отпустили бы.

Проигрывать Данилов не любил. Очень.

Придя домой, он первым делом принял контрастный душ. Обычно этот способ помогал обрести если не полное, то хотя бы относительное душевное равновесие. Но сегодня душ не помог, несмотря на то, что простоял Данилов под ним долго и горячую воду почти не разбавлял холодной, чтобы контраст был резче, чтобы хорошенько пробрало.

Не зная, чем заняться, он немного побродил по квартире, которая сегодня казалась чужой сильнее обычного, невероятно чужой, такой чужой, что впору было отправляться спать на станцию, в свой кабинет. Впрочем, после сегодняшнего и кабинет бы казался чужим.

Почему-то вспомнились японцы, которые в минуты душевного смятения занимаются созерцанием – пялятся на каменные сады или на икебану. Камней под рукой не было, так же, как и пространства, необходимого для устройства сада, поэтому пришлось сотворить икебану из засохших цветков и колосков, выдернутых из висевшего на кухне панно. Панно – полевой букет в плетеной рамке – оставил кто-то из прежних жильцов. Оно было рукодельным и красивым. Данилов удивлялся тому, что панно забыли в квартире. Обычно рукодельными вещами люди дорожат. Сама собой в воображении родилась история о том, как некая девушка (работа была явно женской) подарила панно любимому мужчине, тот повесил его на стену, любовался, а потом они расстались и мужчина не захотел брать с собой подарок.

В качестве вазочки Данилов приспособил пластиковую бутылочку с отрезанным верхом. Икебана получилась куцей. Возможно, в Японии творцов таких, с позволения сказать, «композиций» положено бросать в жерло Фудзиямы, чтобы не опошляли впредь великое искусство, но Данилов решил, что для Севастополя такой букет сойдет. Поставив свое творение в центр кухонного стола, Данилов сел на табурет и приготовился отрешенно созерцать красоту. Но тут позвонила Елена.

– Почему тебя весь день нет в Сети? – не здороваясь, спросила она. – Я уже начала волноваться! Ты в порядке?

– В полном, – вялым голосом соврал Данилов, но провести жену не удалось.

– Данилов, не ври! Когда ты в порядке, у тебя совсем другой голос.

– Я просто устал, – попытался вывернуться Данилов, но и эта уловка не сработала.

– Когда ты устаешь у тебя тоже другой голос! – строго сказала Елена. – Усталый. А сейчас он пустой! Выкладывай живо, что у тебя еще случилось! Я же не отстану, ты знаешь! Ты вообще где?

– Дома, – Данилов в очередной раз мысленно удивился тому, как быстро человек привыкает называть «домом» то, что домом не является. – Сижу и любуюсь икебаной. Обретаю спокойствие.

– Что, так все плохо? – заволновалась Елена. – А что именно?

– Да в сущности ничего, – ответил Данилов, уже жалея о том, что он упомянул об икебане. – Очередная подстава по замечательной схеме, оригинально и со вкусом. Сейчас рассказывать не хочется, но как приеду – расскажу. Вдруг тебе пригодится.

– Данилов! – голос Елены мгновенно стал ледяным. – Что ты несешь?! Ты пьян?! Что значит «пригодится»?! Когда я кого подставляла? Давай пример или извиняйся!

– Да я не в том смысле, Лен! Что ты! Я имел в виду, что тебя могут так же подставить.