Андрей Шляхов - Доктор Данилов в Крыму. Возвращение

– Юрий Палыч, я попрошу вас ходить со мной на все вызовы, пока не вернется Лариса, – сказал Данилов, когда машина свернула во двор. – Мало ли какая помощь понадобится.

– Сам хотел предложить, – ответил Юрий Палыч. – Хоть аппаратуру потаскаю – уже польза.

Три первых вызова оказались беспроблемными в смысле пакостей. Начинающийся отек легких, нестабильная стенокардия, астматический приступ. Четвертый же сразу насторожил Данилова. Гостиница «Потемкин», женщина, тридцать лет, без сознания. Собственно, ничего необычного в том, что тридцатилетняя женщина потеряла сознание, не было. И в гостиницы вызывали довольно часто. Но внутри кольнуло тревожное чувство. Иногда интуиция срабатывала вовремя.

– Вы к кому? – удивленно подняла брови дежурный администратор гостиницы, большеглазая девушка, лицу которой слегка вздернутый кончик носа придавал задорное выражение.

«Оно!», – убедился Данилов. Невозможно представить, чтобы администрация небольшого отеля не знала о таком чепэ, как «несознательная» клиентка или сотрудница. Не сама же она себе вызвала «скорую». А если сама, то дело нечисто.

В холле второго этажа на диване, под сенью пластиковой пальмы, сидели двое мужчин. Оба они были настолько поглощены чтением газет, что даже не бросили взгляда на Данилова и Юрия Палыча.

Дверь в двадцать восьмой номер была гостеприимно приоткрыта. Данилов на ходу предупреждающе стукнул по двери и вошел внутрь. На двуспальной кровати в томной позе спящей Венеры Джорджоне лежала молодая женщина в зеленом шелковом халатике. Правая рука ее была закинута за голову, обнажая незагоревшую белизну подмышки, левая ладонь лежала на лобке, слегка тронутые загаром длинные точеные ноги были грациозно скрещены. Общее впечатление дополняли рыжие локоны, красиво раскинувшиеся на белоснежной наволочке. Женщина была в сознании и выглядела совершенно здоровой. Более того – она выглядела сногсшибательно. Сногсшибательно и чертовски соблазнительно, лучилась похотью и желанием. Данилов, совершенно не склонный к утехам с пациентками, почувствовал, как форменные брюки становятся тесными спереди. Он поспешил сесть в стоявшее возле кровати кресло. Ящик не стал ставить на пол, а положил на колени. Тонометр доставать не спешил и начинать осмотр тоже не спешил, решил сначала выслушать пациентку. Юрий Палыч сел в другое кресло, стоящее ближе к двери, и уставился в окно, за которым шелестела листьями невысокая яблонька. Судя по порозовевшему лицу примерного семьянина, пациентка и на него произвела впечатление. Кардиограф, который висел у него на плече, Юрий Палыч не стал спускать на пол, а по примеру Данилова положил на колени.

– Здравствуйте. Вызывали?

– Здравствуйте. Вызывала.

Обмен паролями состоялся. Данилов смотрел на женщину, ожидая продолжения, а женщина смотрела на него, трепеща длинными ресницами. Крылья ее крупноватого носа, ничуть не портившего лицо, а, напротив, придававшего ему аристократичной породистости, слегка подрагивали. Разок женщина быстро стрельнула взглядом в сторону Юрия Палыча. Данилову показалось, что она удивлена его присутствием. Или это подсказала логика?

– По какому поводу вызывали? – спросил Данилов, когда пауза слишком затянулась.

Женщина шумно вздохнула, отчего полы халатика немного раздвинулись на груди, обнажив соблазнительную ложбинку.

– Закружилась голова, успела прилечь и вызвать вас, – голос у нее был низковатым, с хрипотцой и очень сексуальным. – Непонятно отчего, доктор. Может, от перемены климата, я всего два дня как приехала, или от…

– Откуда вы приехали? – сразу же перебил Данилов.

– Из Ростова.

«Хороша перемена! – иронично подумал Данилов. – Разница есть, но не настолько, чтобы в обморок падать. Надо было бы сказать, что приехала из высокогорного Кисловодска или холодного Мурманска. Это бы выглядело достовернее».

Вожделение исчезло. Данилов поставил ящик на пол.

– Или от шампанского, – продолжала пациентка. – Я вчера вечером много выпила. Почти две бутылки. Под шоколадку. Пила до рассвета. Мне было грустно и одиноко, а шампанское помогает…

Для человека, пробухавшего всю ночь, женщина выглядела удивительно свежо. Данилов мог бы поставить свой врачебный диплом вместе с дипломом кандидата наук против чебурека на то, что спала она ночью не менее семи часов.

– И сердце, – женщина подняла левую ладонь к груди, причем сделала это так, что задела завязанный узлом поясок, отчего тот развязался и правая пола халатика соскользнула вниз. – Оно странно бьется, то редко, то часто.