Андрей Шляхов - Доктор Данилов в Крыму. Возвращение

Когда решение было найдено, настроение тут же улучшилось. Человек без плана и человек с замечательным планом – это два разных человека. «Это хорошо, что копать под меня поручают таким ушлым и хитрым типам, – самодовольно подумала Элла Аркадьевна. – Понимают, что дураку меня не переиграть. А я докажу, что меня и умному не переиграть. Никто меня не снимет. Сама уйду. Сделаю себе такой подарок на пятидесятилетие, как хорошая спокойная работа. А может, и в Португалию уеду. Насовсем. Надо же хоть сколько-то для себя пожить».

В солнечной белоснежной уютной Албуфейре у Эллы Аркадьевны была небольшая двухэтажная вилла. Со второго этажа, из спальни открывался чудесный вид на бесконечную синюю гладь Атлантического океана. Когда становилось совсем невмоготу (Железные Леди тоже иногда устают), Элла Аркадьевна вспоминала эту панораму и чувствовала, как начинают прибывать силы. Свою виллу Элла Аркадьевна скромно называла «дачей». Вернувшись из отпуска, она могла порассуждать в ближнем кругу о том, как чудесно иметь дачу у большой воды и как славно там отдыхается. Поскольку в подробности она никогда не вдавалась, все были уверены в том, что она отдыхает под Ростовом, на берегу Таганрогского залива. Отец, зубной техник и подпольный советский миллионер, большую часть богатства которого съел переходный период от социализма к капитализму, научил Эллу не хвастаться своим благосостоянием. «Достаточно того, что ты об этом знаешь, – говорил он. – Не надо лишний раз возбуждать в людях зависть».

Близ Таганрогского залива, в Кагальнике, у Эллы Аркадьевны тоже была дача, доставшаяся по наследству от родителей. Туда Элла Аркадьевна наезжала изредка, когда ей надо было как следует встряхнуться в компании очередного любовника. Иногда хотелось не просто секса, а оргии, протяженностью в несколько дней. Чтобы получать наслаждение всеми доступными способами и ни о чем не думать. Две дачи, квартира в Ростове, квартира в Москве, квартира в Севастополе, которой вот-вот предстояло из служебной превратиться в собственную, несколько жирных банковских счетов, неплохая коллекция драгоценностей… Элла Аркадьевна с полным правом считала себя обеспеченной женщиной и могла хоть сегодня отойти от дел, но ей хотелось полностью использовать все возможности, вычерпать все, что мог дать ей Севастополь. Не каждый же день возвращается Крым. Уникальный случай. Грех упускать. Элла Аркадьевна верила в то, что Фортуна не любит тех, кто пренебрегает ее дарами. Стоит хоть раз пренебречь, и никогда больше не увидишь удачи. Кроме того, для самоуважения и чтобы потом не терзаться всю оставшуюся жизнь, ей надо было уйти победительницей. С высоко поднятой головой, в нужный момент, и желательно, чтобы за спиной звучали фанфары. В тайных, тщеславных и немного детских мечтах (у всех свои слабости) Элле Аркадьевне виделась мемориальная доска, установленная на доме, в котором она жила в Севастополе. «Видный организатор здравоохранения Элла Аркадьевна Масконова жила здесь…» На памятник рассчитывать не приходилось, не тот случай, а вот на доску – вполне. Чтобы помнили. Элле Аркадьевне очень хотелось чтобы ее помнили. На чиновничьем поприще ей нравилось абсолютно все, кроме одного – полного и скорого забвения после оставления высокой должности. Это ей казалось несправедливым.

– Не пойму, что происходит, Владимир Александрович! – сказала диспетчер Черкасова, едва Данилов вошел в диспетчерскую. – Только что звонил Исаев и распорядился откомандировать Ларису на встречу ветеранов с губернатором в ДК рыбаков! Встреча начинается в десять, но ехать прямо сейчас, потому что на месте надо быть за час до начала.

– Что за хрень?! – вслух удивился Данилов и позвонил заму на мобильный.

Исаев, не дожидаясь вопросов, обрисовал ситуацию:

– Стреляйте меня, Владимир Александрович, потому что вина целиком моя! Нужен фельдшер для дежурства на сегодняшней встрече ветеранов труда с Георгием Олеговичем! Распоряжение из департамента пришло еще во вторник, а я закрутился и забыл выделить сотрудника. Хорошо еще, что сейчас вспомнил, а то Элла Аркадьевна вставила бы нам с вами по самое не могу! Простите, что осложнил работу лично вам, но никого другого отправить не мог. Соймонова – опытный фельдшер, она ни в какой ситуации не теряется, а вы опытный врач. Это всего-то до семнадцати часов.

– До семнадцати? – удивился Данилов. – С десяти? Какая-то очень длинная получается встреча.