Елена Филон - Только сияй

А FB по окончании промотура в США возвращаются в Сеул, где их ожидает всё та же сумасшедшая работа и безумные графики, как и в Лос-Анджелесе. FB нужны всем и везде, на то они и звёзды мирового уровня.

Улетают через несколько недель. Улетели бы раньше, но из-за отсутствия Шейна пришлось перенести парочку концертов в крупных городах, и когда группа будет в полном составе, парням придётся навёрстывать упущенное, ибо Сок так просто ни с кого не слезет. И не важно, какая и у кого личная трагедия случилась – билеты распроданы, деньги заплачены, значит, надо работать.

Так что теперь мне предстояло принять решение, потому что на этот раз выбор остался за мной: улететь в Корею через несколько недель вместе с FB и продвигать свою песню там или остаться в США и закрепить свои позиции.

Больше склоняюсь ко второму варианту.

Значит, надо сказать об этом Калебу, а решимости не хватает. И не потому, что страшно сообщать о том, что планирую остаться в США, – не хватает решимости сказать, что нам нужно расстаться.

Потому что я не могу больше…

Меня разрывает. Я медленно умираю изнутри. Обманываю себя, обманываю Калеба…

Я сгораю от стыда и угрызений совести! Ещё никогда… ни разу в жизни не чувствовала себя настолько дерьмово! А значит, надо заканчивать…

«Важно не допустить того, чего уже нельзя будет исправить, верно, Шейн? Так ты говорил? Теперь понимаю, что ты имел в виду. Понимаю, что важно, а с чем лучше попрощаться, пока никому не стало слишком больно. Пока на сердце не осталось шрамов».

Ведь ещё не поздно.

Выбор? Не было никакого выбора. С самого начала. Были я и музыка. Я и моя мечта. И если бы я вспоминала об этом почаще, то не возникло бы никакого треугольника, никакой любви и никакой ненависти.

Мой выбор – музыка. Путь к вершине. Так будет лучше для всех.

«Но ты ошибся, Шейн, я никогда не закрою своё сердце, как это сделал ты. Пока в нём живёт музыка, оно никогда не очерствеет».

Минуты оказалось недостаточно. Смотрела в окно своего номера уже гораздо дольше. Люди спешили по субботним делам, выгуливали собак, пили кофе, нежась в лучах утреннего солнца. А у меня на душе тучи. И Николь убьёт меня, если заявлюсь к ней в таком виде.

Глубоко вздохнула и ещё раз взглянула на себя в зеркало. Совсем лица нет. Надо натянуть улыбку. Не получается. Ладно, до Сан-Диего ещё два часа езды, придётся тренироваться.

Зазвонил мобильный.

Раздражённо закатила глаза. Опять Николь, кто ж ещё?

Нет, не Николь – менеджер Кан.

– Да?

– Тейт?

– Нет.

– Ты уже готова?

– Да.

Смешок Кана:

– Хорошо. Мы передумали отпускать тебя одну.

– Что?!!

– Это небезопасно. Ты давно не садилась за руль, так что и машину поведёшь не ты. В коридоре тебя ждут. Хорошо повеселиться. – И повесил трубку.

Это что ещё за новости?! Какого?..

Я так хотела оказаться вдали от всех! Хотела побыть наедине с собой хотя бы этих жалких два часа! И я не хочу, чтобы за рулём был кто-то другой!

Схватила сумочку, рванула на себя дверь и выскочила в коридор, готовая обрушиться непристойной тирадой на шофера, посланного мне Каном.

Но шофёра не было. В коридоре ждал парень в строгом костюме: светлые зауженные брюки и пиджак, тёмно-серая рубашка и тонкий галстук графитового цвета в тон моим сережкам. Чёрные ботинки ловили блики света от коридорных ламп.

Шейн стоял ко мне боком. Профиль расслабленный, умиротворённый, спокойный. Тёмные густые волосы, приподнятые по центру головы и неряшливо уложенные назад, виски выбриты, на ушах куча металла – стилисты хорошо потрудились. А у нас такая работа.

Когда он медленно поворачивался ко мне, сердце издало два последних жалких удара и неотточенным камнем рухнуло вниз живота. Больно.

Карие глаза смотрели вглубь, в самую душу, возрождая из пепла трепетные нотки хрупкого тепла, от которого мы оба отказались. Которое практически прокляли в тот вечер после моего дебюта. Но, видимо, что-то мы всё же упустили, что-то осталось, что-то настоящее и почти незаметное. Потому что становилось спокойно. Не помню, когда в последний раз за эти две недели дышала так легко.

По крайней мере, он жив и выглядит здоровым. Выглядит так, словно бушующий огненный океан внутри него наконец успокоился. Обрёл новый смысл. Перестал бороться с ветром и поплыл по течению.

Я никогда его таким не видела.

– Привет, – прочистив горло, произнёс Шейн и скользнул горящим взглядом вниз по моему телу с таким видом, будто ему тяжело говорить. – Мне сказали… ты будешь в светлом.