Маша Трауб - Продается дом с дедушкой

– Да что ты вопишь-то так? Нормально все вроде. – Федор Иванович прошуршал листами и уставился в полосу.

– Фамилию! Фамилию прочтите!

– Ну, Волжский, как ты и хотел.

– Вошский! Вошский! Да надо мной уже вся редакция смеется!

– И вправду, Вошский, – захихикал Федор Иванович.

– И вы туда же?!

– Ну перепутали. В наборе слетело. Все же люди. И не такие опечатки бывают. А то ты не знаешь…

– Я требую, чтобы было опубликовано опровержение. Чтобы написали, что автор статьи Волжский!

– Игоряша, не ори! Как человека тебя прошу. Ну хочешь, мы в следующем номере тебя по-другому подпишем? Хочешь быть Задунаевым? Или Приволжским?

– Я не хочу по-другому. Я хочу быть Игорем Волжским!

– Хорошо, хорошо… Напишешь статью и будешь Волжским. А сейчас, будь добр, скажи Аделаиде, чтобы чайку мне заварила, да покрепче.

Игорь написал статью, снова подписался Волжским. И снова с нетерпением ждал выхода номера. Но в этот раз случился производственный брак: краска потекла и фамилия автора стала такой черной, что не разобрать. Федор Иванович пожал плечами – ну он-то не виноват!

– Бог троицу любит, – пошутил Федор Иванович.

Но Игорь подписался Петровым, и все прошло как по маслу – никакого брака. Так он и остался Петровым. Правда, из газеты уволился. Федор Иванович, впрочем, его не удерживал.

Прошла целая жизнь, а Игорь и не заметил. Будто не он прожил, а за него. Комаровский, получается, за него жил, решал. Ведь если бы не Сашка, Игорь бы не стал писать. Был бы у него другой друг детства, может, он бы инженером стал. И ведь всю жизнь будто приклеенным к Комаровскому был. Клялся, обещал, что дорогу к его дому забудет, и все равно приползал, просил. А потом вдруг – раз, и отрезало. Сашка у него поперек горла уже стоял. Везде он, куда ни плюнь: Лариса – с его подачи, работа – с его протекцией. Все через него.

Как же Игорь надеялся, что смерть Надежды подкосит Сашку!.. Да так, что тот не выкарабкается. Больше всего на свете Игорь мечтал о том, чтобы Комаровский опустился до его уровня, упал ниже плинтуса. Все к тому и шло. Да, это Игорь точно понял.

Комаровский носился с больной женой. Он подарил ей два года, два лишних года, как считал Игорь. Два года, которые Надежде не были нужны. Она ведь уже даже человеком не была. Растением. Зачем жить растению?

Игорь помнил, что это был единственный раз, когда Комаровский его ударил – зло, со всей своей силы. Влупил в челюсть. Ну, и сломал, конечно же. Потом выпихнул поджопником из дома и сказал, что видеть его больше не желает. А что такого Игорь тогда сказал? Правду, которую Комаровский и без него знал. Врачи ему то же самое говорили, но им же Сашка челюсти не ломал…

– Отправь ее в больницу и живи спокойно, – сказал Игорь, приехав к другу за очередной подачкой – пятеркой или хотя бы трешкой взаймы.

– Не могу, все на Надежду уходит, – отказал Сашка.

– Да ей зачем? Деньги на ветер. Сколько она еще протянет? Разве это жизнь? Ты бы себе такую жизнь пожелал?

– Надо верить.

– Да дай ей умереть спокойно! Договорись с сиделкой – пусть ей дозу вколет. Всем легче станет…

Вот тогда Сашка и засветил ему в челюсть. Игорь две недели ходил в фиксирующей повязке. И не понимал – за что? Да никогда Игорь не поверит в то, что Комаровский – такой прямо герой: и за женой ухаживает, и супчиком ее кормит, и лучше всякой сиделки. Не бывает такого! Он мужик, ему нормальная, живая баба нужна, а не без пяти минут труп! И что, за все это время Сашка ни разу на другую не посмотрел? Да наверняка с сиделкой в соседней комнате стресс снимает. Ладно, перед другими выделывается, но с ним-то, с Игорем, чего из себя святого строить?

Надежда умерла. Комаровский звонил и звал на похороны – сдержанно: назвал адрес, время. Видимо, обзванивал всех знакомых без разбору. Игорь не пошел. Пообещал, но не пришел. Кто ему та Надежда? Да она терпеть Игоря не могла, на дух его не переносила. И что он на ее похоронах забыл?

Вот тогда Игорь думал, что все – не увидит, не услышит больше Сашку Комаровского. Да и какие, если уж по совести, они друзья? У Игоря теперь своя дорога – сборник его рассказов вышел. Он пишет роман. В издательство заходит смело. Все, до свидания, друг Сашка! Разошлись наши пути-дорожки. Пока ты со своей Надеждой время терял, Игорю удача улыбнулась. Все, теперь ты, Комаровский, догоняй! Беги хоть во всю силу – не догонишь. Потому что ты кто? Писатель без книги. А Игорь Петров – автор. Понятно? Автор! Писатель. Вот и книжка в доказательство – накося-выкуси! Да, пусть рассказы про детей, пусть легковесные, а у тебя, Комаровский, и того нет. Вот сейчас, пока горячо, пока имя на слуху, Игорь быстро роман напишет. Взрослый. И пусть только попробуют рукопись отвергнуть! Нет уж, не с начинающим имеют дело, а с автором!