– Как?! Как же так? Конечно, я понимаю – сам с жизнью прощался. Но вы меня сейчас просто убиваете! А что есть? Рассказы? Повесть? Давайте уже будем разговаривать как взрослые люди!
– Наброски. Про детей, – выдавил из себя Игорь.
– Что? Как? Про каких детей? – редактор аж привстал.
– Обычных. Герои – дети.
– Не ожидал, честно признаюсь, даже не знаю, что сказать. Это… совсем в другую сторону. – Аркадий Леонидович вытащил еще одну таблетку и положил под язык.
– Так принести? – уточнил Игорь.
– Что?
– Наброски. Могу через месяц – надо перепечатать. У меня в блокноте. От руки, сами понимаете…
– Месяц? Нет, совершенно невозможно! Давайте сделаем так. Я пойду вам навстречу. Вы отдадите ваши эти… записи Регине Ромуальдовне – она перепечатает.
– Кому?
– Ах да, я забыл, что вы не в курсе. Вместо Люси у нас теперь Регина Ромуальдовна.
– Интересное сочетание имени-отчества. Очень литературное, – хмыкнул Игорь. – Даже боюсь поинтересоваться, какая у нее фамилия…
– Что? Чья фамилия? – Аркадий Леонидович был погружен в собственные мысли, судя по всему, тяжкие.
– Регины Ромуальдовны.
– Курочкина, а что? Так, завтра же приносите ваши записи. А сейчас – все. Мне нужно собраться с мыслями. Детские рассказы… То есть для детей… Нет, я даже не знаю… Хорошо, посмотрим, посмотрим… Как же так? Нет, вы просто мистификатор. Меня Люся уверяла, что у вас готовый роман. И вот вы вдруг вот так… и нет романа. И Люси нет. Ладно, идите. Скажите Регине Ромуальдовне, что я просил чаю. Вас не затруднит?
Аркадий Леонидович махнул рукой, вроде как прощаясь. Игорь отметил, что он так и не встал из-за стола и опять не пожал руку. Ну и ладно! Зато он тоже боится секретарши. Ему ведь стоит только нажать кнопку и велеть принести чай. А он через третьих лиц просьбы передает…
Игорь вышел из издательства, сел на лавочку, закурил и подумал, что Аркадий Леонидович не так прост, как кажется. Это ведь тоже определенный талант надо иметь – намекнуть, но ничего при этом не сказать по существу. Он ведь так и не узнал, что случилось с Комаровским и куда делась Люся. А ведь это первое, что он должен был спросить, и только после этого отдавать рукопись. Ведь если знать, что случилось, стало бы понятно, зачем Аркадию Леонидовичу вдруг понадобился Игорь. И с какой такой радости он готов предоставить ему не просто машинистку, а персональную секретаршу. Он, Игорь, тоже хорош – кто его за язык тянул про свои заметки рассказывать? Ведь клялся себе, что дела не будет иметь с этим редактором. Вот ведь как запел сейчас! Выходит, жена была права – он им зачем-то нужен, иначе бы не звонили и не вызывали.
Больше всего в тот момент Игорь хотел вернуться домой, на свой диванчик. Пропылесосить, забрать детей из детского сада, зайти по дороге в булочную, а может, и в овощной. А еще вдруг мучительно захотелось селедки и соленой капустки. Да под водочку! Немного, буквально пятьдесят, ну, сто граммов. И зажевать капусткой. Сладенькой, а не кислой. Да, Аркадий Леонидович был прав – все это время Игорь находился на другой планете, в своей квартире, в убежище и не хотел оттуда выбираться. Ради чего выбираться-то? И вот сейчас он еще и должен чувствовать себя подлецом – ничего не знает про лучшего друга и… любовницу, пусть и случайную, но ту, которая за него просила.
А почему он должен ими интересоваться? У них своя жизнь, у него – своя. У него, в конце концов, был приступ, сердечный. Он чуть не умер. Он вообще новую жизнь начал, с чистого листа. Кстати, а где, интересно, та папка с рукописью романа? Лариса и вправду могла выбросить. Или положила куда-нибудь подальше, на антресоли. Надо будет поискать. Так, для любопытства. Почитать свежим взглядом.
И что теперь он должен делать? Ехать к Люсе? К Сашке? Наверняка Лариса знает про Сашку, но ведь про Люсю у нее не спросишь. А может, и про Сашку не знает…
Денег нет – Лариса выдала ему строго на проезд. Игорь решил ехать домой. Но где-то внутри, в области сердца, зудело. Ему нестерпимо захотелось узнать, что стало с Сашкой. Неужели этот безупречный автор, надежда и гордость будущего литературы, забухал? Игорь даже придумал, что ему скажет при встрече: мол, что, и на солнце бывают пятна? Или не забухал, а просто «не пишется». И на это у Игоря была готова реплика: «стихи не пишутся – случаются».
Нет, а куда смотрела Надежда? Неужели она разрешила Сашке не писать? Разрешила забухать, как самому последнему… писателю. Не может быть!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу