Владимир Максимов - Не оглядывайся назад!..

«Значит, она чуть старше меня. На год или два», – подсчитал я в уме, а вслух ни с того ни с сего, неожиданно даже для самого себя, продекламировал:

– Вы были старше, на год или два. Сравнялся с вами в росте я едва… Но вы меня почти не замечали и редкою улыбкой награждали мои попытки быть вам интересным. Я был для вас – лишь мальчиком прелестным…

Честно говоря, я не знал, как она отреагирует на этот мой «кавалерийский» наскок с декламацией, не покажется ли он ей вычурным или даже пошлым? Извиняло меня, во всяком случае, в своих собственных глазах только то, что я очень хотел ей понравиться. А как? Я этого не знал.

– Это ваши стихи? – заинтересованно спросила девушка.

Мне так хотелось сказать, что мои. Но я всё-таки сказал правду, назвав имя автора.

– Не знаю такого, – растерянно произнесла она. – Он откуда?

– Из Ангарска.

– Город такой знаю. Я даже там была как-то у дальних родственников. Это недалеко от Иркутска… – как домашнее задание на уроке географии отчеканила девушка.

– А ещё что-нибудь, его же, можете прочесть? – попросила она.

– Ну вот, как он, например, написал об Ангарске.

Я прочёл ей наизусть небольшое стихотворение, которое заканчивалось так: «Две реки: Ангара и Китой – Две руки, в их кольце город мой…»

– Хорошие стихи. Свежие какие-то. А вы что, с ним знакомы?

– Да. И даже приятельствуем, – прихвастнул я. Но прихвастнул лишь самую малость, потому что довольно близко был знаком с этим поэтом. А добрыми приятелями мы не стали главным образом из-за того, что поразившая меня чистота его поэтических строк совсем не соответствовала той грязи, которую он любил в жизни и к которой постоянно стремился. В чём я не раз наглядно убеждался, когда познакомился с ним поближе…

«Похоже, я начинаю набирать очки, – радостно отметил я про себя. – Теперь, как в песне Высоцкого: «Вперёд и вверх, а там…»

Что будет «там» и где это «там» – я не знал.

Красивым каллиграфическим почерком библиотекарша стала заполнять на меня, «как положено», «карточку читателя», задавая обязательные при этом вопросы…

«Аккуратистка! Значит, и в доме и в душе у неё, судя по идеально ровному, спокойному почерку, полный покой и порядок».

Заполнив карточку, она спросила:

– Что вы хотите…

Я не дал ей закончить фразу и, пуская своего невидимого скакуна в неистовый галоп, сказал:

– Хочу вам понравиться, но не знаю как! Ещё хочу знать как ваше имя! Вы ведь теперь знаете моё.

– Меня зовут Римма, – изучающее глядя на меня, после секундной паузы, отозвалась она, словно вдруг отдалившись на значительное расстояние. – Родители так назвали, в честь «Вечного города» – Рима. Они у меня музыканты. Всю страну объездили с гастролями Бурятского театра оперы и балета. Почти во всех республиках побывали: в Казахстане, Узбекистане, Латвии… Кое-где и за границей выступали. Труппа театра очень сильная. И по танцам и по голосам. Одна Лариса Сахьянова чего стоит. Прекрасная балерина! Или – знаменитый бас Лхасараб Линховоин… – Римма всё дальше и дальше уходила от меня куда-то в сторону.

«Знать бы: преднамеренно она это делает или чтобы скрыть смущение от моих «стенобитных» вопросов?»

– Папа у меня – русский. А мама – наполовину бурятка…

«Ах вот откуда у неё эта милая азиатчинка: смуглая кожа, слегка раскосые глаза, густые чёрные волосы».

– …Через девять месяцев после их римских гастролей я и появилась на свет…

– Вы, Римма, не ответили на первый мой вопрос, – уже ощущая страх от безнадёжного падения в пропасть, спросил я пересохшим горлом.

– А может быть, вы мне уже нравитесь?..

Её ответ не дал мне разбиться об острые камни глубокого и мрачного ущелья. Неведомые силы легко подхватили и подняли меня. То, что она сказала, оказалось полной неожиданностью. Хотя и чувствовалось, что в словах её нет никакого кокетства.

– Ну что же вы всё-таки хотите взять? – уже по-деловому произнесла она.

– Только не одиночество! Пусть даже и высокохудожественное, – не в силах сдержать радостной улыбки, ответил я. – Мне и своего в тайге вполне хватило. Хочу общения, фейерверка, карнавала!

В порыве светлых чувств я вскочил со стула и, стремительно обогнув стол, поцеловал Римме руку.

– Ну и напор! – опять рассмеялась она. – Прямо тайфун какой-то! Возможно ль противостоять ему обычной слабой девушке? А что касается карнавала, фейерверка, общения – то тут наши желания совпадают. Ведь мне здесь порой целыми днями и поговорить не с кем. Наверное, поэтому и с вами я так сразу разоткровенничалась. Как бывает в поезде, с едва знакомым попутчиком…