Анатолий Иванов - Жизнь на грешной земле (сборник)

— Да это бы ничего, Алена. Я б на Дон ушел… На Яик — ищи-свищи меня. Да вот… — И Кольцо умолк, не договорив.

— Ну что, что еще? — взмолилась Алена.

— Ермак… Ермолай твой объявился.

Алена оцепенела. В глазах ее полыхнул смертельный испуг.

— Ка-ак?!

— Лазутчики донесли — царев воевода Мурашкин уж Рязань миновал, скоро припожалует со своими стрельцами в гости к нам, — проговорил Никита Пан и угрюмо усмехнулся: — Сказывают, острых топоров да крепких веревок много коробов везет… Решайте, атаманы, что делать нам!

В походном шатре Ермака собрались его сподвижники — Матвей Мещеряк, Богдан Брязга, Яков Михайлов, Черкас Александров. Тут же Иван Кольцо, Савва Болдыря, Никита Пан.

Посередине шатра — голый стол, некоторые сидят за столом, остальные примостились кто где — на подушках, на седлах. Кольцо сидит на какой-то скамеечке у самого полога, угрюмо смотрит под ноги. Тяжело поднял голову, поглядел на Ермака.

— Что же делать? Кому казнь не грозит — пусть тут остаются. А мне со своими казачками уходить надо.

— А может, Иван, — усмехнулся Ермак, — мне-то с моими казачками царский воевода веревки покрепче, чем для вас, выберет. Казаков-то с войны я самовольно увел.

— Двинем, братцы, в верховье Дона! — воскликнул Брязга.

— Там Мурашкин не достанет нас! — поддержал Мещеряк.

— А может, на Яик? — сказал Болдыря.

— Царская рука достанет нас, братья, и на Дону, и на Яике-реке, — проговорил Ермак. — Скоро ли, долго ли, а, боюсь, достанет.

— А в петле дергаться что-то неохота, — с усмешкой проговорил Черкас Александров. — Я еще молодой.

— Так что ж делать-то? Под топорами да на висюлях гибнуть? — воскликнул Яков Михайлов. — А, Ермак Тимофеич?

Установилось молчание. Все ждут слов атамана. В этом ожидании ясно чувствуется безмолвное признание старшинства Ермака Тимофеевича, надежда, что он найдет и укажет выход из смертельного положения.

Помедлил еще Ермак. Поднялся.

— Есть на свете земля, откуда царю нас не достать. Да не знаю, согласитесь ли вы туда. Земля дальняя, неизведанная…

— Что ж за земля?

— Где ж она лежит?

Ермак подошел к пологу, крикнул наружу:

— Покличьте приезжего человека!

— Как тая земля называется-то? — спросил Никита Пан.

— Сибирь.

Иван Кольцо поднял вопросительно-удивленно голову.

— Как? — переспросил Мещеряк.

— Сибирь-земля, — повторил Ермак.

В это время шагнул в шатер могутный в плечах, заросший волосом мужик в крестьянской одежде.

— Анфим Заворихин его звать, — сказал Ермак. — Приехал он к нам с призывным словом…

Солнце стояло высоко над Волгой, качались, сверкали на воде солнечные блюдца.

Недвижимо сидела где-то на берегу Алена, опустив голову на руки. Потом шевельнулась, выпрямилась, тоскливыми глазами стала смотреть на солнечную игру с водой…

Подошла Мария, присела рядом.

— Сердешная… Как же теперь?

Алена припала к плечу подруги, зарыдала…

— Да что вам на Дону? — крутнулся Заворихин к Ивану Кольцу. — Али в нем вместо воды молоко течет, а берега кисельные? Да и слыхал я, — усмехнулся Заворихин, — воевода Мурашкин давненько с Москвы выступил…

Кольцо сверкнул глазами, опустил их, начал постукивать саблей между ног.

— Недавно приехал, а уже много знаешь!

— А Строгановы жалованье вам положат щедрое.

— Вот так же сулил нам однажды царский посланец, — усмехнулся Ермак. — Как на войну зазывал.

— Царь-государь… — усмехнулся и Заворихин. — Коль со Строгановыми-то поставить, так это же голь перекатная.

— А не шибко ли ты, Анфим, дерзок?! — спросил Брязга.

— Погодь, Богдан… — Самый старший из Ермаковых сподвижников Яков Михайлов встал меж Брязгой и Заворихиным. — А где же она, эта твоя Кама-река?

— В несколько недель дойдем! А оттуда начнем поход за Камень, в страну Сибирь, на хана Кучума. Эк, разгуляетесь. У Кучумовых конников одни стрелы да сабли. Ни одной пищали дажеть во всем войске нету. А Строгановы снарядят вас в достатке и пищалями, и свинцом. И пушек с ядрами дадут. Ну, решайтесь, казаки! Богатства в Сибири несчитанные, зверье там непуганое… Богачами вернетесь! А девки-татарки, а вогулки, а остячки, хе-хе… немятые, только немытые.

— Да помыть-то можно, — вставил Александров.

Раздался смех.

— Послушать тебя — рай в той Сибири, — проскрипел Никита Пан, перекрывая смех.

Встал Ермак. Смех утих.

— Рая на земле нигде нету, — проговорил Ермак. — А Сибирь-страну я давно хочу изведать. Как вы, атаманы да есаулы, решитесь? Со мной али нет?