Алексей Егоров - Радио Пустота

– Что же ты наделал, – с ужасом в голосе произнес радист.

Но я ликовал, я еще никогда не чувствовал себя так. Так увлеченно и радастно, уверенно и по настоящему.

– Твоя история плохо закончилась, – шептал радист, – ты лишил нас любви… рая… жизни..что же ты наделал???

– Хотели историю, – торжественно заявил я, – вот, пожалуйста.

В этот момент дверь с треском вылетела и в комнатку ввалились мои преследователи. среди них была и она. Она испуганно искала меня глазами, как слепой щенок.

– Все, – уставшим голосом произнес радист и присел в свое кресло, – это все.

– Да где же он? – Кричал паромщик, – где эта сволочь?

И тут я понял. Вернее увидел то, о чем так удрученно говорил радист. Мир начал пропадать. Сначала все потеряло очертание, побледнели краски, растворяясь в неведомом стакане воды. Потом начали исчезать силуэты и звуки. и наконец в этой пустоте, осталась только она.

Герда шарила своей рукой по молочному безмолвию и постоянно шептала:

– Где же он? Где он?

Я знал что она ищет меня. Но и я тоже пропал для своего собственного мира.

Вдруг мне захотелось признаться ей в любви. именно сейчас, пока она беспомощна и слепа. Но я всего то и сказал:

– Вот он ваш рай, – сказал я, – последняя ваша осень, без любви, господа из клуба.

В этой пустоте мне было комфортно и уютно. Тишина поглотила все.

И все пропало. Она, я, мир.

Но… не на долго…

Где то за спиной, вдруг я слышал нежное шуршание и ругань. Затем появился он, мой ангел хранитель Сидоркин. В руках он нес маленькую свечу.

Сидоркин подлетел медленно, казалось что он как марионетка подвешен на невидимых нитях. Он улыбался и плакал одновременно.

– Ну ты брат и дал им…

– А что произошло?

– Своей историей ты стер все начисто. Ты же убил любовь. А с ним и свой мир. Красавчик, что тут скажешь.

– И что теперь? – Я огляделся. Вокруг была пустота. Ни теней, ни света, одна кромешная пустота. Казалось, даже мыслей не было. И тех слов, что я произносил. И рождались они из невидимого радиоприемника, а не из меня.

– Теперь, – Сидоркин почесал за ухом и сказал, – теперь можешь делать все что захочешь. Помнишь плакат в той комнатке.

– Меч валгаллы и все такое?

– Да, да, – утвердительно кивнул ангел, – так вот можешь снова начать, для этого у тебя все есть. Есть ты, есть она, и есть желание. Осталось всем вам только встретиться.

– И где же нам встретиться?

– Да хотя бы на твоей лавочке, – усмехнулся Сидоркин и щелкнул пальцами.

Раздался треск и я полетел. Слова начали сами по себе рождаться из пустоты. Я просто шептал их как молитву, пока не понял что говорю очень громко:

– Отбиваемый ритм, скоротечность прибывающего в нас счастья. Все это жизнь. И если и есть дни, когда стоит задуматься и забыть потом про все плохое, прошедшее в твоей судьбе, промелькнувшее черно белой лентой немого кинофильма. То сегодня именно этот день. День радостного молчания. День понимания своего внутреннего и непохожего ни на что в этом мире содержания. День памяти и скорби. Твой самый настоящий в жизни день. И пускай оттиском правды, промелькнет он в твоем взгляде на мир. И мир озариться этой правдой и ответит тебе снисхождением. И подарит тебе еще миллионы таких дней, таких лет и мгновений. Для жизни, для понимания, для любви.

и, если придется лететь в пустоте,

лететь, чуть задевая своей правдой крыши. Обласкивать шпили домов, огибать флюгера и чердаки. Летать, от того, что летать невозможно. Переплестись с призраками ночи, ощутить на коже запах прохладного рассвета. И за мгновение до момента появления солнца, взмыть на немыслимую высоту. Успокоиться, расслабиться и упасть. Закрыв глаза лететь вниз. Не думать ни о чем. Широко расставив руки в стороны. Ветер причешет твои волосы. И в тот самый миг, когда раскаленный шар выглянет из за горизонта, прильнуть к земле. Но перед этим понять, для чего же ты все-таки летал? Почему тебе спокойно не ходилось по земле? Почему ты всегда смотрел в небо, ища в синеве упокоение и спокойствия? И всегда искал возможности подняться в этот мир. Мир птиц, ищущих и находящих. Не знающих усталости и страха.

А может, стоя на балконе, ты, ненароком увидел. Как там, в высоте, парят такие же люди, как и ты. Без крыльев, без особого колдовства и приспособлений. Они запросто парят там… в синеве, так манящей твое сердце. И когда ты спросишь их, от чего у них ЭТО выходит так просто и незатейливо? Они с легкостью поделятся с тобой своей тайной. Сила их полета, в простой человеческой любви. Ты поразишься!!! Неужели возможно испытывать такое чувство, которое позволит взмыть в небо, без крыльев? Но они только и сделают, что рассмеются и улетят. А ты останешься стоять один. Но с тех пор, видя их, разрезающих небосвод своим счастьем, ты будешь стремиться к небу еще больше. К своему небу. Только своему. И понимание это придет к тебе тут же. Именно то, что небо у каждого свое. И покой в нем у каждого свой. И легкость своя и новый день и ночь и полет. Им легко, но возможно они только играют в жизнь, или играют эту воздушность? Но возможно ли летать играючи, притворяясь? Обманывать время, обманывать силы всемирного тяготения, лететь, презирая законы природы… или все же сквозь любовь и посредством ее же, парить высоко. В своем небе. Своей ночью дыша, свою любовь, лелея в груди, свое, слыша сердце. И писать на его стенах, как на скрижалях…