Алексей Егоров - Радио Пустота

– Вы говорили об одиночестве, – так же тихо и без эмоций, сказал голос, – Я постоянно слушаю вас и сделал вывод, что вы очень одиноки, ведь это так?

– Возможно, – поддержал беседу я, но он продолжил.

– Не смотря на все что вас окружает, коллеги, может и друзья. Кстати, даю голову на отсечение, что у вас их нет.

Я задумался. За последнее время все те, кто мне звонил, были так называемыми друзьями. Все как один, сначала спрашивали как у меня дела. Потом что то рассказывали из своих похождений. Потом, интересовались не осталось ли у меня связей в магазине, что бы сделать им скидку. До магазина я работал на крупном производстве. Хорошо дружил со многими. После увольнения, где – то спустя год, я встретил одного такого «хорошего друга» в городе. И, нам не о чем было поговорить. Мы просто стояли и даже не смотрели друг другу в глаза. Нам было не ловко. Мне показалось, что он, даже пожалел что крикнул мне привет и подошел. Мы были чужими, случайными людьми в жизни друг друга. То же произошло и с «Друзьями из магазина». Сначала мы перезванивались. Пару раз встретились на вечеринке. Потом, дела, заботы, повседневка как ртуть отравила наши мозги.

– Возможно, вы правы, но…

– Кому ты позвонишь, если тебе станет худо? – очень заискивающе спросил он и тяжело выдохнул.

– Я не буду звонить, – ответил я.

– А мне понравилось как ты сказал, – Кошки, заберите меня с собой! – Это было по делу. Самая суть твоего одиночества.

– Вы позвонили что – бы рассказать мне, обо мне же самом? – начал было психовать я. Но он сразу же сменил тему:

– Прости меня. Я позвонил что – бы рассказать о своем одиночестве, мне же одиноко. Можно?

– Валяй, – нервно ответил я.

– Как ты думаешь, что нибудь изменилось бы в мире, если бы Иисус пришел прямо сейчас?

– Конечно изменилось, – даже не подумав ответил я, – Его бы, не прибили к кресту, а прикрутили шуруповертом.

– Это парадоксально, – Грустно констатировал он, – но это правда. И еще говорят, что святые люди не могут разобрать, женщина перед ними или же мужчина. они видят только души. Так и у меня. Я, как будто вижу каждый день дрянную театральную постановку. Люди, как рыбы мечут икру. При чем совершенно не съедобную и бесполезную. Выпендриваются, как будто ждут аплодисментов из темного зала. А их все нет. И, ты только представь среди всего этого неистовства его.

– Христа? – Тихо спросил я.

– Ага, – сказал он. – Вот оно мое одиночество.

– Вы так говорите, – смешливо перебил его, я, – Как будто вы и есть Христос?

– Увы, нет, – раздосадовано пояснил он и тяжело вздохнул, – Но я позвонил на радио ночью, потому что понял одну простую вещь.

– Какую же? То, что вы не Христос?

– Да это – то понятно и так. Я понял другое. Вас никто не слушает. Совсем никто. И меня вот теперь, тоже никто не слушает. Теперь мы с вами вдвоем в этом клубе. Мы одиноки.

– Может проверим, – увлеченно подначивал я, – ведь мы в прямом эфире.

– Давай так, – серьезно проговорил он и даже, кажется, придал своему голосу большей серьезности и важности, – Если до шести часов больше никто не позвонит, ты выполнишь любое мое желание.

– А если…

– А ежели так, то я выполню любую твою прихоть, идет!

– А…?!

– Согласен, это опрометчиво, но оговорюсь сразу, давай без половых извращений и всяческих там политических интриг. Так, обойдемся по-семейному. Так сказать по бытовому.

– Ладно, – что вам нужно на самом деле? – В моем голосе явно почувствовались нотки недоверия смешанного с сарказмом.

И тут позвонила она.

Иногда говорят так:

– Все что ни делается, то к лучшему.

Я не сторонник ввязываться в сомнительные истории. И не мастер закулисных и кулуарных интрижек. Я простой как полицейский свисток, только у меня что то есть внутри. Пусть даже самую малость. Во всяком случае мне очень хочется в это верить.

Она позвонила случайно. По второй линии. Сказала, что дома все нормально и ей не спится. И они втроем (Дурик, Фекла и она) сидят у радио приемника и ждут меня. Конечно, она не слушала моего бреда. Она просто слушала радио. Это сложно понять. Для этого нужно быть ею, как минимум.

– Таааак! – Радостно выдохнул он. Значит за тобой желание.

– Я думаю на этом наш разговор нужно заканчивать, – упрямо твердил я.

– Осади ка, – строго сказал он, и что – то прозвучало в его голосе, что заставило меня начать слушать его.

– Кто ты такой? А я расскажу тебе! Ты заплесневелый неудачник. Работа у тебя тухляк. Жизнь, тухляк. Да и сам ты, как бы это сказать, не первой свежести. Сидишь в своей норке и ждешь. Самоубийством не подумывал покончить?