Дмитрий Февралев - Великий режиссёр

Игорь подошёл к жене, обнял её за плечи и коротко произнёс:

– Спасибо. Ты спасаешь мою жизнь.

В четырнадцать часов следующего дня Гофман нажал дверной звонок квартиры Игоря. Шмельков был дома один, что, возможно, несколько упрощало задачу. Алекс разложил бумаги и перешёл к изложению условий контракта. Только его наметанный взгляд не мог не уловить того, что клиенту этот разговор был абсолютно безразличен. Подобное поведение выглядело довольно странным, так как условия договора были очень выгодными для Игоря, который сейчас являлся безработным.

Наконец он решился подвести итог:

– Повторяю, что наша фирма заинтересована в вас. Мы подписываем контракт?

Шмельков отрицательно покачал головой.

– Почему? – спросил Гофман.

Лицо Игоря приняло серьёзное выражение.

– Вы совсем не похожи на представителя авиакомпании, – начал он. – Только не это самое главное. Кому мог понадобиться безработный пилот, к тому же ранее вовлечённый в сомнительное дело?

– Я представитель зарубежной авиакомпании, и ни про какие подобные истории ничего не слышал, – попытался возразить Алекс.

– И ваша фирма не может выбрать никого из местных профессионалов, поэтому согласна даже на безработных русских лётчиков. Так, что ли? Тем более что я не рассылал свои резюме.

– Что вы хотите этим сказать?

– Только одно. В моих услугах может быть заинтересован только один человек – тот, который вовлёк меня один раз в странное мероприятие. Передайте ему, что его усилия напрасны. Игорь Шмельков никогда больше не будет на него работать, даже в случае угрозы голодной смерти. Этот человек испортил мою репутацию и чуть не переломал жизнь моей жене.

Алекс ответил настолько спокойно, насколько это вообще было возможно в этом случае:

– Я не знаю вашего бывшего работодателя. Наша авиакомпания регулярно отслеживает информацию о лучших пилотах во всех странах мира. Вы попали в этот реестр.

Шмельков немного прищурился:

– Псевдоним Режиссёр вам что-нибудь говорит?

Алекс невольно вздрогнул, и это не укрылось от взгляда Игоря.

– Так-то! – подвёл он итог беседе.

Внезапно Алекс понял, что ему необходимо получить от этого человека максимум информации. Гофман давно чувствовал, что задания, даваемые ему шефом, являются только частью чего-то большего. Если господин Шмельков говорит правду, то и Алексу придётся задуматься над тем, чем он занимается на самом деле.

– Да, я действительно работаю на Режиссёра, – откровенно сказал он. – Поэтому прошу вас рассказать о работе на него подробнее. Поверьте, мне необходимо это знать.

Исповедь Игоря Шмелькова заняла долгие часы. Гофман был настолько ошарашен услышанным, что абсолютно забыл о времени. Попрощавшись со своим собеседником, Алекс бросил взгляд на циферблат часов. «О, господи, – подумал он, – уже почти девятнадцать ноль-ноль!» Свидание с Еленой было запланировано два часа назад.

Чуда не произошло – женщины на месте не было. Впрочем, разве существует особа, способная ждать мужчину почти три часа? При этом он не знает ни её телефона, ни адреса. «Режиссёр сделал ещё одно отвратительное дело, – подумал Алекс с небольшой толикой чёрного юмора. – За получение информации о нём я заплатил возможностью продолжить отношения с симпатичной женщиной».

Гофман совсем забыл, что свой телефон он отключил ещё до беседы с Игорем. Важному разговору никто не должен мешать. Делать было нечего, и Алекс направил свой автомобиль к отелю. Информация, необходимая шефу, может подождать до завтра, а сейчас самое время поужинать, принять душ и хорошо выспаться.

Алекс припарковал свой автомобиль и направился ко входу в гостиницу. Только зайти в неё сразу Гофману не пришлось. Дверь резко раскрылась, и на пороге внезапно возник предмет его чувств. Все предшествующие обстоятельства вкупе с диким блеском глаз Елены и перекошенным от ярости лицом не сулили бывшему автогонщику, нынче работающему на невидимого Режиссёра, ничего хорошего.

– Я пришла только для того, чтобы сказать вам, – прокричала женщина в холодный московский вечер, – что вы – подлец и негодяй, а также лицо среднего пола, элементарно не умеющее держать своих слов.

Эмоции совсем захлестнули её. Вынести пренебрежительное отношение к себе двух мужчин, да ещё и произошедшее одно за другим, очень тяжело.

Гофман потерял дар речи и терпеливо выслушал оскорбления. В гневе она стала ещё прекраснее, отметил мужчина.