Люси Кларк - Навстречу мечте

– Кто-нибудь еще? – спросил Аарон. – Лана?

– Нет, – решительно покачала головой она.

– Генрих?

– Нет, благодарю, – ответил тот, опустив взгляд.

«Вот и все, – подумала Лана, – больше никто ничего не скажет». И вдруг вперед вышел Денни.

– Я хочу кое-что сказать.

Аарон был удивлен не меньше Ланы.

– Да, конечно.

Глядя в сторону горизонта, Денни заговорил на французском. Хотя Лана не могла понять слов, она видела, как бегают его глаза, – видимо, мыслями он полностью ушел в воспоминания о Жозефе. Как будто остальные в тот момент для него не существовали, и Денни общался только с ним.

Закончив, он качнул головой и отошел назад.

Настало долгое молчание. Потом Аарон взял вещи Жозефа и передал их стоявшим по обе стороны от него Шелл и Генриху. Генрих поднял стопку черных записных книжек Жозефа над носом яхты, и Лана едва удержалась, чтобы не броситься и не остановить его. Генрих швырнул их за борт, и сотни страниц, усеянных извинениями, пропитались соленой водой и ушли на дно. Никто теперь не узнает, что эти записи значили для Жозефа и почему он так упорно заполнял страницы словом «сожалею».

Следующим за борт скинули спальный мешок Жозефа, и он расползся по поверхности океана темной блестящей змеей. Его утянет на дно, занесет песком и илом.

Последним в море отправился холщовый рюкзак. Шелл что-то прошептала над ним, бросила за борт, и рюкзак упал с громким всплеском.

От Жозефа больше ничего не осталось.

Волна подцепила одну из рубашек Жозефа и вытащила ее из рюкзака за рукав. Вещи одна за другой выплыли наружу и растянулись по воде. Казалось, сам Жозеф качается на поверхности вниз лицом.

Пытаясь сдержать всхлип, Лана закрыла рот рукой.

Все это неправильно, ужасно неправильно.

– Теперь никто даже не узнает, что Жозеф был здесь! – гневно выпалила она.

Все обернулись в ее сторону.

– Ты от всего избавился, – сказала Лана, глядя на Аарона. – Избавился от улик .

– Лана, вещи – не улики, а лишь напоминания о жизни. Мы отпускаем их в море, чтобы почтить его память. Как иначе мы можем это сделать?

– Почтить его память? Выкинув за борт все его вещи? И деньги в том числе? – возмутилась Лана.

Генрих удивленно посмотрел на нее.

– Я имею в виду пятьсот долларов из бумажника Жозефа.

Аарона это не смутило.

– Деньги я не выбросил, это было бы глупо. Я решил отложить их в общий фонд на ремонт яхты.

– Ты решил? – Лана окинула взглядом всех членов команды. – А как же голосование?

– Я ни за что не стал бы выкидывать деньги, – уверенным тоном ответил Аарон. – Пять сотен долларов помогут «Лазурной» как можно дольше оставаться в море. Я считал, что для тебя это не менее важно, чем для всех нас.

Лана промолчала. Она уже ни в чем не была уверена.

Просматривая в каюте свои рисунки, Лана обращала внимание на перспективу, на свет и тень, на детали и глубину изображения. Вот набросок пальмы, сквозь листья которой бьют солнечные лучи. Вот Денни читает, сидя на палубе, Лана изобразила его в профиль. Дальше – рисунок со шлепанцами, которые кто-то кинул в ведро, затем корифены с блестящей чешуей. Казалось, все это было очень давно, в совсем другом путешествии. А вот и Жозеф: сидит на носу яхты, зажав самокрутку меж пальцев.

Что же с тобой случилось? Кто знает правду?

Лана выглянула сквозь заляпанный солью иллюминатор на сердитый, темно-синего цвета океан, мучительно безбрежный. Весь этот простор, вся эта вода и небо – от их бескрайности кружилась голова, и все же через три дня они будут на суше.

– Лана? – В каюту заглянула Шелл. Не дожидаясь приглашения, она зашла внутрь и закрыла за собой дверь. – Как ты? – спросила Шелл, увидев набросок с изображением Жозефа в альбоме Ланы.

– Нормально. – Лана закрыла альбом и убрала его под матрас.

– Просто хотела посмотреть, как тут у тебя дела. Понимаю, ты сильно переживаешь из-за смерти Жозефа, но не надо считать нас всех врагами. Ты же знаешь, что мы тебя любим. – Шелл подошла к верхней койке и коснулась руки Ланы. – Мне больно видеть тебя в таком состоянии.

Внезапная близость Шелл, ее забота растопили что-то внутри Ланы. На глаза выступили слезы, и она быстро заморгала, чтобы смахнуть их.

– Милая, прошу тебя, постарайся больше не переживать.

– Не могу, пока не узнаю, что с ним случилось.

– Мы все жалеем, что ничего не заметили. – Тон Шелл стал слегка раздраженным.

– Что произошло между тобой и Генрихом в ту ночь, когда пропал Жозеф? – спросила Лана.