Михаил Орловский - Нескорая помощь или Как победить маразм

В этом месте грамотный, логично мыслящий читатель (пусть и не сведущий в медицине) разрешит себе удивиться. Позвольте, а за кой чёрт названивать в реанимацию, если она должна быть рядом с приёмным покоем, на первом этаже? И не просто на первом, а буквально стоять подле, тяжело пыхтя в спину приёмника! Что сказать? Автор не имеет права опровергнуть очевидную догму. Правда твоя, о драгоценный читатель. Ведь когда-то именно так и было. Но вот пришла наша «великая» главврач Дуровцева и отделение реанимации вознеслось до последнего, шестого (!), этажа. Панорамный мать его вид, чтоб из комы легче выходить. Хотя, с другой стороны, так стало ближе к небесам, ведь не всегда пациенты данного отделения возвращаются обратно в строй. Местами, когда медицина бессильна, они всё же отправляются туда, к праотцам, на небо. А посему с шестого этажа лететь ближе, нежели с первого.

Денис подобным философским размышлениям не предавался. Он тупо пытался вызвать больничный лифт, попутно ругая тех, кто умудрился запихать реанимацию столь высоко. Через минуту он проклинал уже и лифтёра, и всех прочих, имеющих к лифтам хоть малейшее отношение.

Видя, что драгоценные секунды тают, и бабуля вот-вот шагнёт в мир иной, Диня принял единственно правильное решение: оккупировать пассажирский лифт. Лифт вмещал двух, стоячих, желательно живых, человек. В идеальном варианте знакомых между собой или хотя бы симпатизирующих друг другу, так как при совместном проезде в кабине поднимающего устройства слишком много частей тела имели соприкасающиеся поверхности. Кое-как запихавшись в лифт, наш медбрат нажал на кнопку шестого этажа. Пока поднимались наверх, Денис проявил чудеса гибкости, успев в спешном порядке снять бабушке ЭКГ. Двери кабины открылись одновременно со снятием электродов. Почти галопом медбрат вбежал в реанимацию. Здесь первый и последний раз повезло: в коридоре он наткнулся на врача. ИВЛ, капельница и всё такое полагающееся при неотложной ситуации. Теперь уже колдовал реаниматолог, поэтому Дениска оказался свободен.

Разумеется, при передаче тела ему хотелось пошутить: мол, ты занимайся бабулькой, а я пока оприходую внучку, но положение вещей как-то не располагало к юмору. К тому же реаниматологу пришлось бы долго и упорно расписывать, что за внучка, а шутка, сопровождённая длительными комментариями, теряет свою пикантность. Посему вместо смехотворения медбрат приёмного отделения стряхнул проступивший на лбу пот и зашагал обратно.

Реаниматологи долго колядовали над бабушкой. Вводили препараты. Осуществляли электрофибрилляцию и даже трепали за щёчку. Однако пациентку абсолютно ничего не интересовало. Она покинула мир, не приходя в сознание. ТЭЛА*…

Всё-таки мы, правда, не боги..

Постскриптум. Интересующимся на счёт оприходования автор конкретики внести не может. Известно лишь, что Диня внучку утешал около полугода, хоть она уже и через месяц в норму пришла и даже вроде ему приходный ордер выписала. Возможно, что и не один раз.

Ну, как говорится, хоть кому-то помогли.

-----

* ТЭЛА — тромбоэмболия лёгочной артерии (острое состояние, практически несовместимое с жизнью).

Да, бывают, несомненно, диагнозы, поставив которые, вспоминаешь, где у тебя лежит образец летального эпикриза. И вовсе не из-за того ты об этом вспоминаешь, что забыл, как его писать, а потому как существует опасность: вот-вот и загнётся вверенный тебе пациент. И ничего с этим поделать нельзя.

Опять же, для тех, кто нацелен на скептическую волну, прошу не путать понятия «ничего не поделать» и «ничего не делать». Ведь, несмотря на то, что имеется ясность о бессмысленности любых телодвижений, ты всё равно бежишь как ошпаренный и проводишь оживляющие мероприятия, покуда есть силы. А по закону они у тебя должны быть как минимум тридцать минут. Вот и стараешься ты, не обращая внимания на страшные диагнозы, человека обратно вернуть. Если повезёт, и в тебе загорится частичка Всевышнего, то пациент возьмёт да выживет. Уж поверьте. И тогда ходишь ты довольный и коллегам своим рассказываешь, как удачно откачал безнадёжного (с точки зрения медицины) больного.

Михалычу судьба улыбалась, и нескольких пациентов он успел вырвать из цепких лап Смерти. Теперь эта клиентура лежала в реанимации и ждала своего перевода на другие, менее критические отделения. Наш товарищ по долгу призвания приходил на шестой этаж и вёл динамическое наблюдение поступивших. Помимо этого в реанимации под его наблюдением оказались и остальные пациенты, ничего общего с кардиологической патологией не имеющие.