Михаил Орловский - Нескорая помощь или Как победить маразм

— Как заняты? — вмешался терапевт.

— Молча.

— А ВИП-палата свободна? — поинтересовался невролог.

— Свободна.

— Так давай туда положим, — хором произнесли коллеги.

— Ага, а наблюдать кто будет? — поинтересовался Роман. — Нужен отдельный пост. Медсестра-то у меня одна, хоть на две палаты и восемь коек их положено две.

— А мы ЕБ попросим с мамой остаться, — предложил невролог. — За матерью наконец-то поухаживает, да и в каких мы условиях работаем хоть посмотрит. Ведь они там у себя считают, что мы бездельничаем.

— Ни одного контрдовода на данное предложение у меня нет, — поддержал терапевт.

— Кладите, — сухо заключил Роман и умчался к своим обездвиженным пациентам.

Наутро у ЕБ случилась истерика. Конечно, ночь в реанимации провести, пусть и в ВИП-палате — это вам не сухари с молоком разжевать. В итоге, как и водится: «сытый голодного не разумеет». Вызвали заведующую реанимацией и стали иметь. Мол, как так… Вот вы… Да мы вас… Щас… В общем, всё как у военных. Ромка целый месяц объяснительные писал: почему долго смотрел, за что не резво поднимал и прочее. Короче, уволился он.

На этом фоне мать-великомученица отлечилась, выписалась и вновь к нам в гнёздышко. Прямо как на ПМЖ (здесь Пансион с Мужским и Женским туалетом, но в паспортном столе думают: постоянное место жительства). Поступила, значит, лежит в смотровой. Вена Летальевна, кстати, невролог по специальности, посмотрела матушку и определила на отделение. Затем подошла ко мне и говорит:

— Здесь ваша консультация требуется. Только сделайте, пожалуйста, аллегро, это мама ЕБ, — она многозначительно повела глаза. — Помните реанимацию.

— Как не помнить, — согласился я и, как завещала заведующая, оживлённо пошёл принимать потерпевшую.

Пациентка лежала на кушетке под двумя одеялами и тряслась. Подле неё стоял какой-то молодой человек, который в жизни походил скорее на внука, нежели на супруга. Я осмотрел больную, засунул эндоскоп под одеяло и послушал сердце. Поскольку анамнез оказался уже детально собран заведующей, я обратил стопы в направлении ординаторской, сделать запись в истории, дабы не задерживать столь ценный для нашего отделения груз. В общей сложности уложились мы тогда оперативно. Не больше пятнадцати минут. С заводом в компьютер…

Однако счастья в подобном разом не случилось. Через три дня меня вызывают на ковёр. Захожу в кабинет. Главврач, начмед и ЕБ. Последняя сразу начала допытываться:

— Вы на днях мою маму смотрели?

— Я смотрел, — честно держу ответ.

— Что-то вы её очень шустро посмотрели, — говорит ЕБ. — Сын сказал, что и двух минут не заняло.

— Ну да. Не отрицаю. Больная-то шла как тяжёлая. Я не видел смысла задерживать её в приёмнике. Ей скорей требовалось начать назначенное неврологом лечение, — пытаюсь выказать заботу о клиенте.

— Но тут, прямо тут, в своём осмотре, вы пишите: «Живот мягкий, безболезненный», а сами к животу не прикасались, — она достала — внимание! — копию моего эпикриза.

— Пишу, — подтвердил я и решил по-серьёзному пошутить. — Боткин вон тоже диагноз ставил, пока пациент шёл от двери до стула.

— Но у нас двадцать первый век. И больных требуется смотреть, — уже вмешалась начмед, которая не знала даже инициалов великого терапевта.

— Я смотрел. У меня там, что, диагноз не правомерный?.. — конкретизировал я, тут же бросая фразу из кинокомедии «Кин-дза-дза»: — Как советовать, так все чатлане, а как работать..

— А я настаиваю, смотреть! — проигнорировали вопрос с диагнозом чатлан.

— Смотрел.

— Подробно!

— Диагноз, что ли, не тот?

— Смотреть…

Подобная дуэль, образца «Вы г. но, а мы начальство» могла продолжаться бесконечно. Бессмысленная трата времени. Игра в баранов. Знакомая песня с Северного флота. Узел разрубила Дуровцева.

— Вы смотрите слишком поверхностно! — вынесла приговор главврач.

Остальное уложилось в три секунды. Любимое «свободен», закрывшаяся массивная дубовая дверь и я за ней.

Я даже не успел им сказать, что, мол, вам не угодишь: то медленно, то быстро, но, осознав, что мне не придётся целый месяц писать сплошные объяснительные, мысленно поблагодарил Сергея Петровича Боткина за его методу и также мысленно пожал ему руку. Всё-таки аллегро-то, оно, оказалось лучше!

В нашем Царстве, похоже, власть имущих никогда не интересовала судьба и жизнь рабочего класса. Они, словно пиявки, «варились» в своём болоте. За подобный факт говорят очень многие действия начальства. На любом уровне. Взять, к примеру, Главного Царя, отца