Мариша Пессл - Некоторые вопросы теории катастроф

– Я там взял одну заметку, хочешь почитать? – сказал Найджел.

– Взял из папки?!

– Всего один листок.

– Ну замечательно!

– А что?

– Ханна же заметит!

– Не заметит, там полсотни страниц. Она у меня внизу, в рюкзаке. Сейчас принесу.

Найджел скрылся за дверью, восторженно вытаращив глаза (как Дракула из немых фильмов), и тут же вернулся со статьей. Собственно, это была даже не статья, а отрывок из книги, выпущенной в 1992 году издательством «Футхилл-пресс» из города Тупак, штат Теннесси: «Потеряны и не найдены. О бесследно исчезнувших людях и других необъяснимых событиях», авторы Дж. Финли и Э. Диггс. Найджел уселся на край кровати, кутаясь в шубу, а я начала читать.

96.

«Не бойся, ибо Я с тобою;

не смущайся, ибо Я Бог твой»

Исаия, 41:10

Пятнадцатилетняя Вайолет Мэй Мартинес бесследно пропала двадцать девятого августа 1985 г. В последний раз ее видели в национальном парке Грейт-Смоки-Маунтинс, между Лысиной Слепца и автостоянкой возле Горелого ручья.

Ее исчезновение по сей день остается загадкой.

Солнечным августовским утром Вайолет Мартинес отправилась на экскурсию в национальный парк Грейт-Смоки-Маунтинс вместе со всей группой по изучению Библии при баптистской церкви города Бестерс, штат Северная Каролина. Ровесники в бестерской школе отзываются о Вайолет как о веселой, общительной девочке. Большинством голосов ее выбрали самой стильной модницей года.

В церковь ее привез отец, Рой-младший. У Вайолет были белокурые волосы, рост – пять футов четыре дюйма. На ней были синие джинсы, розовый пуловер, золотая цепочка с кулоном и белые кроссовки «Рибок».

Руководил экскурсией мистер Майк Хиггис, ветеран вьетнамской войны, в течение семнадцати лет активно участвующий в церковной работе.

В автобусе Вайолет сидела в заднем ряду, со своей лучшей подругой Полли Элмс. На автостоянку возле Горелого ручья автобус прибыл в 12:30. Майк Хиггис объявил, что группа пройдет по тропе до утеса Лысина Слепца и вернется к 15:30. В завершение своей речи мистер Хиггис перефразировал цитату из Книги Иова:

– Смотрите и разумейте чудные дела Божии!

Вайолет шла со своей подругой Полли Элмс и Джоэлем Хинли. Вайолет потихоньку пронесла с собой пачку сигарет «Вирджиния Слимс» и на вершине закурила, но Майк Хиггис велел ей затушить сигарету. Вайолет фотографировалась и перекусила вместе со всеми, а затем, спеша в обратный путь, отправилась раньше других с Джоэлом и двумя подругами. На расстоянии мили от автостоянки все пошли медленнее, потому что Барби Стюарт натерла ногу, но Вайолет не захотела сбавить темп.

– Она сказала, что мы копуши, и поскакала вперед, – рассказывает Джоэл. – У поворота остановилась, закурила и помахала нам, а потом ушла за поворот, и больше мы ее не видели.

Приятели думали, что Вайолет будет ждать их на автостоянке, но когда в 15:35 Майк Хиггинс устроил перекличку,

– А где остальное? – спросила я.

– Я только эту страничку взял.

– И все статьи были о таких случаях?

– Странно, правда?

Я только плечами пожала. Попробовала вспомнить, относилась моя клятва хранить молчание к историям Аристократов или ко всему ночному разговору в целом, не вспомнила и потому сказала неопределенно:

– По-моему, Ханна давно интересуется этой темой. Исчезновением людей.

– Да ну?

Я протянула Найджелу листок и притворилась, будто зеваю.

– Я думаю, беспокоиться не о чем.

Найджел, явно разочарованный моей реакцией, сложил бумажку, а я про себя молилась: пусть на этом и закончится, не то я совсем свихнусь. Как бы не так – мы еще сорок пять минут бродили по дому, среди припорошенных пылью столов, лепнины и несиженых кресел, и, как я ни старалась его отвлечь, Найджел упорно болтал только об этих несчастных статьях (бедняжка Вайолет, что же с ней все-таки случилось и зачем у Ханны эти вырезки, какое ей до них дело?). Я думала, он просто выпендривается, изображает Лиз Тейлор в фильме «Последний раз, когда я видел Париж» [370], но тут он вошел в пятно света от созвездия Геркулеса, мерцающего на кухонном потолке, и я увидела, что он непритворно беспокоится (такую серьезность обычно увидишь только в академическом словаре или на физиономии пожилой гориллы).

Вскоре мы вернулись в Фиолетовую комнату. Найджел снял очки и мгновенно заснул в кресле у камина, собственнически вцепившись в норковую шубу, словно боялся, как бы она не удрала. Я снова устроилась на кожаном диване. Небо за окном смазали рассветным конфитюром. Я не чувствовала усталости. Мысли в голове (спасибо Найджелу) крутились, точно собака, когда она ловит собственный хвост. Чем так привлекают Ханну истории с исчезновениями – грубо оборванные биографии, от которых остались только начало и середина, а конец потерялся? («Биография без достойного завершения – это вообще не биография, а слезы одни», – говорил папа.) Сама Ханна, ясное дело, не пропала без вести – так, может, у нее брат или сестра потерялись или та девочка с фотографий, которые мы с Найджелом видели у нее в комнате? Или давний возлюбленный, которого Ханна упорно скрывает, – тот самый Валерио? Должна быть какая-то связь между Ханной и пропавшими людьми, пусть даже очень дальняя и косвенная. «Навязчивые идеи крайне редко бывают никак не связаны с личной историей человека», – пишет доктор медицины Джозефсон Уилхельен в своей книге «Шире неба» (1989).