Мариша Пессл - Некоторые вопросы теории катастроф

Странно – она не производила впечатления пустоголовой особы, окружающей себя изображениями немыслимой любви. Мне даже взгрустнулось, когда представила, как Ханна дотошно размещает на стене эту подборку.

– В комнате женщины всегда найдется какой-то предмет, какой-то штрих, который с полной откровенностью выражает ее душу, – говорил папа. – У твоей мамы это были, конечно, бабочки. Уже по тому, с какой заботой она их высушивала, оформляла и хранила, можно было догадаться, как много они для нее значат, но и каждый экземпляр в отдельности позволял оценить всю сложность и многогранность ее личности. Возьмем, к примеру, великолепную лесную королеву. Здесь отразилась царственная осанка твоей мамы и ее страстное восхищение природой. Муаровая перламутровая олицетворяет ее материнский инстинкт и глубокое понимание нравственного релятивизма. Наташа видела мир не черно-белым, а в размытых тонах, какой он и есть на самом деле. А тигровая мимикрирующая? Наташа могла изобразить всех великих актрис и актеров, от Нормы Ширер до Говарда Кила [290]. В каком-то отношении чешуекрылые и были ею – потрясающе красивые и душераздирающе хрупкие.

Сама не знаю, почему в ту минуту я подумала о бабочках. Наверное, потому, что постеры точно так же «с полной откровенностью» отражали Ханну. Может, Берт Ланкастер и Дебора Керр на пляже – это ее азарт к жизни и ее страстная любовь к морю, откуда произошла вся жизнь на земле, а постер к «Bella di giorno» [291], где у Катрин Денёв не виден рот, – ее вечные секреты, тайны, Коттонвуд.

– Вот черт! – раздался у меня за спиной голос Джейд.

Она швырнула толстый том в мягкой обложке, так что книга, трепеща страницами, врезалась в оконное стекло.

– Что такое?

Джейд молча, тяжело дыша, указала на упавшую книгу. Я подошла к окну и подобрала книгу с пола.

На передней обложке – фотография мужчины. Заголовок оранжевыми буквами на сером фоне: «Черный дрозд поет ночью. Биография Чарльза Майлза Мэнсона» [292](Айвис, 1985). И обложка, и страницы основательно потрепаны.

– И что? – спросила я.

– Ты что, не знаешь, кто такой Чарльз Мэнсон?!

– Знаю, конечно.

– Почему у нее эта книга?

– Мало ли у кого она есть. Это самая полная его биография.

Мне не хотелось уточнять, что у меня тоже имеется такая книга – папа включил ее в программу курса, который читал в Рокуэлле, в Университете штата Юта (семинар «Характерные черты бунтовщика по политическим мотивам»). Автор книги, англичанин Джей Берн Айвис, потратил сотни часов, опрашивая бывших членов «Семьи» Мэнсона, а их в свое время было не меньше ста двенадцати человек, так что объем собранной информации заслуживает уважения. Во второй и третьей частях рассказано, как возникла и в чем состояла идеология Мэнсона, как проходила повседневная жизнь секты, как строилась ее иерархия (в первой части содержится подробный психоаналитический разбор тяжелого детства Мэнсона; этот раздел папа не очень высоко ценил, поскольку не был поклонником Фрейда). Биографии Мэнсона и ее сравнению с книгой Мигеля Нельсона «Сапата» [293](1989) папа посвящал два-три занятия под общим заголовком «Борец за свободу или фанатик?».

– Пятьдесят девять человек, встречавшихся с Чарльзом Мэнсоном, когда он жил в Хейт-Эшбери [294], сообщили в интервью, что у него были поразительные гипнотические глаза и самый берущий за душу голос, какой только можно вообразить, – гремел папа в микрофон во время лекции. – Пятьдесят девять независимых друг от друга источников! Так в чем же секрет? Животный магнетизм. Харизма. Мэнсон был наделен этим качеством. Как и Сапата. И Че Гевара. Кто еще? Люцифер. История показывает: если человеку от рождения дано этакое je ne sais quoi [295], можно горы свернуть. А точнее, затратив не так уж много усилий, подвигнуть вполне обычных людей сражаться за тебя с оружием в руках. И не важно, за что ты призываешь сражаться. Дай им идею, и они поверят. Они будут убивать, будут умирать, будут называть тебя Иисусом Христом. Вы смеетесь, однако Чарльзу Мэнсону до сих пор пишут поклонники. Около шестидесяти тысяч писем в год – больше, чем любому другому заключенному в нашей стране! Его диск под названием «Ложь» до сих пор отлично продается на «Амазоне». О чем это говорит? Вернее, позвольте переформулировать вопрос: что это говорит о нас?

– А других книг здесь вообще нет, – сообщила Джейд чуть дрожащим голосом. – Сама посмотри!

Я подошла и заглянула в ящик. Там лежала стопка DVD – «Вся королевская рать» [296], «Охотник на оленей» [297], «La historia official» [298], еще несколько фильмов – и ни одной книги.