Лорен Грофф - Судьбы и фурии

Она подошла, наклонилась и поцеловала девочку в щечку. А затем из ванной вышел Лотто, весь в пару и в полотенце. Рейчел подбежала к нему и крепко обняла за талию. Он охнул и обнял ее.

– Рейчел! Рейчел-рей!

Следом за Рейчел вошла тетушка Салли, женщина с лицом хорька и тем же генетическим набором, что и у малышки.

– О боже! – сказала она, приблизившись к Матильде. Румянец выступил над ее шелковым воротничком. – Ты, должно быть, моя новая племянница. Нам было интересно, что за уникальная девушка смогла зацепить нашего Лотто, и теперь я вижу. Очень рада с тобой познакомиться. Можешь звать меня Салли.

Лотто оглянулся на дверь, и его лицо потемнело.

– Ма, что, в уборной? – спросил он. – Или все еще поднимается по лестнице?

Ему казалось ясным как день, что, если запереть его мать и жену в одной комнате, они наверняка полюбят друг друга!

Милый мальчик.

Матильда расправила плечи, выпятила подбородок и нацепила на лицо приветливую маску, ожидая появления Антуанетты.

Сегодня утром она получила записку.

«Не думай, что я тебя не вижу», – говорилось в ней.

Она не была подписана, но от нее пахло розами.

Матильда положила ее в обувную коробку, которой еще только предстояло заполниться письмами подобного толка.

Но тут Салли сказала:

– Нет. Прости, малыш. Она шлет тебе самые лучшие пожелания и просила меня передать тебе вот это. – Она вручила ему просвечивающий конверт, внутри которого виднелся чек, подписанный явно не рукой его матери.

– Ох… – выдавил Лотто.

– Лотто, она любит тебя… – начало было Салли.

– Да, конечно, – сказал Лотто и отвернулся.

Все, что Лотто не смог упаковать и забрать с собой, он раздал бездомным. У него самого было очень мало вещей. Матильду всегда восхищало его равнодушное к ним отношение. Когда он перенес все в ее квартирку (оставалась последняя неделя аренды), они отправились на ужин с Салли и Рейчел.

Матильда то и дело потягивала вино, чтобы скрыть волнение. Она уже и не помнила, когда в последний раз присутствовала на семейном ужине как часть семьи, в таком мирном и красивом месте, как эта тихая, утопающая в папоротнике комната с белыми скатертями и латунными подсвечниками, заполненная счастливыми выпускниками и их возбужденными родственниками. Лотто и Салли раскудахтались на противоположной стороне стола, пытаясь перещеголять друг друга в рассказывании семейных историй.

– Ты думал, я не знаю, что ты устроил в курятнике, как ты хотел подшутить над этой бедной девочкой-няней, когда был маленьким? – говорила она, и ее лицо было розовым и сияло от удовольствия. – Все эти ужасные, истекающие не пойми чем тыквенные головы, выпрыгивающие на тебя отовсюду, стоит только войти. Ох, сладкий, ты забыл? Я умею видеть сквозь сте-ены!

Салли вспомнила о том, что рядом еще и Рейчел, и скорчила виноватую рожицу, но Рейчел на нее не смотрела. Девочка смотрела только на Матильду и моргала так редко, что Матильда начала беспокоиться, все ли в порядке с ее веками.

– Мне нравится твой кулон, – шепотом сказала Рейчел.

Матильда машинально коснулась золотой цепочки, увенчанной большим изумрудом. Это был подарок Ариеля на прошлое Рождеество. Он считал, что зеленый подходит к ее глазам, но ее глаза были переменчивы, меняли цвет. Она сняла кулон с шеи и надела на шею Рейчел.

– Теперь он твой, – сказала она.

Позже она часто вспоминала, как импульсивно подарила маленькой девочке украшение за десять тысяч долларов, и ее согревало это чувство даже в те дни, когда они жили в подвале в Гринвич-Виллидж, и Матильда отказывалась от ланча на работе, чтобы у них было чем платить за телефон.

Это была небольшая плата за дружбу, которой предстояло продлиться целую жизнь.

Глаза девочки расширились, потом она сжала изумруд в кулачке и положила голову Матильде на плечо. Когда же Матильда подняла взгляд, окаменела: за соседним столиком сидел Ариель. Он смотрел на нее поверх своего нетронутого салата, на губах у него блуждала улыбка, но глаза оставались холодными.

Она не отводила взгляд. Лицо ее выдавало, но она смотрела и смотрела на него, пока Ариель не подозвал официанта. Он прошептал ему что-то, и официант поспешил прочь.

– У тебя мурашки, – сообщила Рейчел, прикоснувшись к руке Матильды.

И тут к ним подошел официант, встал слишком близко к Матильде и открыл бутылку невероятно хорошего шампанского, при виде которого Салли тут же вскинулась:

– Я это не заказывала!

– Знаю-знаю, – поспешил успокоить ее официант. – Это подарок от поклонника. Вы позволите?