Мэри Монро - Тысячи ночей у открытого окна

Фарнсуорси пристально, изучающе посмотрел на Джека, ему явно было не по себе.

– Все это меня очень смущает, сэр. Вся эта хрень с Питером Пэном, это ведь всего лишь сказка, разве не так?

Джек сел и положил подбородок на сложенные руки. Он был ученым, научившимся смотреть на факты непредвзято. Что такое реальность и что такое вымысел? Он покачал головой, чувствуя какое-то опустошение, уверенность покинула его вместе со всеми доводами.

– К черту все, Фарнсуорси, – сказал он и, хлопнув по коленям, поднялся на ноги. – Давайте пойдем и расскажем всем остальным то, что удалось раскопать. Они подумают, что мы сошли с ума, но факты есть факты, и будь я проклят, если я знаю, во что теперь вообще верить.

Выслушав Джека и доклад детектива Фарнсуорси, инспектор Росс взорвался.

– Мы не можем сообщить шефу, что детей забрал этот чертов Питер Пэн в эту свою чертову Нетландию! – Его лицо побагровело.

– Разумеется, нет, – сказал Джек, расхаживая по комнате с засунутыми в карманы руками, словно на лекции перед кафедрой. – Просто вы не видите самого главного. Реальность это или фантазия, но Венди верит, что детей забрал с собой Питер Пэн.

– В психиатрии это называется диссоциация, или расщепление личности, – добавил Фарнсуорси. – Понимаете, это механизм психологической защиты. В результате человек начинает воспринимать происходящее с ним так, будто оно происходит не с ним, а с кем-то еще. Часть его личности не знает, что делает в это время другая ее часть. И какие-то события вообще выпадают из памяти. Такое часто случается в результате психологической травмы.

– Вы имеете в виду ее собственное исчезновение? Хм… да, понимаю, что вы хотите сказать, – покивал Росс, теребя свой подбородок.

Фэй вышла вперед.

– Если это именно то, что с ней случилось, не могли бы мы попытаться вернуть ей часть ее личности, ну, провести что-то вроде сеанса гипноза, чтобы она смогла сказать нам, где находятся мои дети?

– Полагаю, это можно было бы сделать, – сказал Фарнсуорси.

– Как? Когда? – мгновенно вцепилась в него Фэй.

– Не знаю, видите ли, я детектив, а не мозгоправ, – остудил ее пыл Фарнсуорси. – Мне надо будет обратиться за помощью к психотерапевту.

– Все это слишком надуманно, если хотите знать мое мнение, – покачал головой инспектор Росс.

– Есть кое-что еще, что вам следовало бы знать, – заметил Джек. – Венди намекала на то, что эти события действительно имели место в прошлом, но я, вполне естественно, отказался признать такую возможность. – Он подошел к росписи на стене, где был изображен мальчик, прячущийся за пнем. – Фэй, ты помнишь, как меня поразила тогда эта роспись? То, как этот мальчик похож на меня в детстве?

Фэй осторожно кивнула, не понимая, к чему он клонит.

– Я спросил Венди об этом, надеясь что-нибудь узнать о моем прошлом. Вы ведь знаете, детектив Росс, что я сирота. Я совершенно не помню первые годы своей жизни. В возрасте шести лет меня привезли в Лондон, в приют для мальчиков. И привезла меня туда Венди Форрестер.

У Фэй перехватило дыхание.

– Как оказалось, – продолжал Джек, – меня нашли на ступеньках ее дома. Именно этого дома. Видите ли, несколько раньше я нанял мистера Фарнсуорси, чтобы он нашел моих биологических родителей. Я не знал тогда, что леди, живущая наверху, и есть та самая женщина, которая основала приют для мальчиков. Все это больше, чем простое совпадение. – Джек приподнял брови. – Не говоря уже о том, что я вообще не верю в совпадения.

– Но Венди сказала, что она не знает, кто были твои родители, – воскликнула Фэй.

– На самом деле она тогда изрекла что-то весьма туманное о том, что я был потерян. Я воспринял это метафорически, разумеется. Но позже, – он замолчал и провел пятерней по волосам, сжимая в горсти свои кудри, – знаете, я понимаю, что это звучит безумно, но позже она сказала мне, что я не был потерян в обычном смысле этого слова. Венди сказала, что я был одним из тех самых потерянных мальчиков Питера Пэна и именно Питер привел меня к ней, чтобы я нашел свою семью.

– Довольно, Джек, – резко оборвала его Фэй. – Я не могу больше это слушать.

– Это все относится к делу, мэм, – вмешался Фарнсуорси. – Видите ли, мы сейчас работаем над версией, что миссис Форрестер многие годы жила в плену своих иллюзий. Разрабатывая эту тему, я заглянул в личные дела мальчиков из этого приюта. Многие из них отказники, дети из распавшихся и неблагополучных семей, все как обычно. Но некоторые из них… – Он протянул Россу пачку бумаг. – У некоторых не было никаких записей, никаких историй семей. Казалось, они пришли из ниоткуда, точно так же, как доктор Грэхем. Все они просто были найдены на ступенях дома Венди. Вам не кажется это очень странным?