Чарльз Буковски - Из блокнота в винных пятнах (сборник)

Нажал на кнопку радио. Получил Моцарта – «Реквием в ре-миноре». Уместно….

Когда я доехал до себя, Кэрин сидела на тахте и смотрела телевизор. Она сказала:

– Что это? Я думала, ты просто за водкой пошел. Где водка?

– Святый клятый сратый, – сказал я.

– Ох, ты опять пьяный, – сказала Кэрин. – Я пошла.

Я сидел за столиком в китайском кафе и ждал. Мой контактер опаздывал на десять минут. Может, и не появится. Мне его выбрал надежный источник.

Я подозвал официанта, чтобы принес еще пива.

– А еще порцию чау-мейна. С креветками.

Он ушел и вскоре вернулся с пивом. Я хорошенько хлебнул. Я никогда не пью из стаканов. Из бутылки вкус лучше.

Открылась дальняя дверь, вошел человек. Довольно приятного вида. Отчего-то я ждал более матерого типа. Но, может, это не он? Мужчина шел ко мне. За средним столиком между нами сидел еще кто-то. Человек подошел к моему, выдвинул стул, сел.

– Добрый вечер, – сказал он.

– Ага, – сказал я, – откуда вы знаете, что это я?

– Знаем, – ответил он.

Явился официант.

– Горячего чаю, – сказал он официанту. Тот ушел.

Я чуть подался к нему.

– Что это будет мне стоить? – тихо спросил я.

Он тихо же ответил.

– Что у вас на счету в банке?

– Десять тысяч.

– Двадцать.

– Откуда вы знаете?

– Знаем.

– Это много денег.

– Такова цена. Хотите или нет?

– Хочу. Банковский чек будет у вас, когда закончится.

– Только наличка. Все сотнями. Немаркированными.

– Будет трудно.

– Справитесь.

– Как мне вам передать?

– Сообщим.

– Аванс не хотите?

– Нет, возьмем целиком – и потом. Тем временем завтра снимете со счета, чтоб уж точно. Поняли?

– Да.

Пришел официант с чаем.

– Благодарю вас, – сказал он официанту, – но будьте добры, принесите еще и лимону.

Официант ушел.

– Откуда вы знаете, что я вам заплачу? – спросил я.

– Заплатите – и когда мы скажем.

Тут повисло молчание. Он просто сидел и смотрел на меня.

Все время мы разговаривали тихо. Мне отчего-то казалось, что мы в кино, дешевом таком.

– Мне нравится чай с лимоном пить, – сказал он, – а вам?

– Нет. Слушайте, у меня есть только номер его машины. Как же вы его найдете?

– Найдем. Напишите номер вот на этой салфетке и подвиньте мне.

Ручка у меня была. Я записал номер и подвинул.

– Спасибо, – сказал он.

Явился официант с его лимоном.

– Спасибо, – сказал он официанту.

Когда официант отходил, я заговорил.

– Знаете, этот мужик очень похож на меня.

– Знаем.

– Откуда мне знать, что вы не потемните меня, а не его?

– Нам не нравится слово «потемнить».

– А каким словом мне пользоваться? Каким термином?

– Никаким не пользуйтесь.

– Боитесь, что на мне жучок?

– Мы не боимся. И знаем, что на вас нет жучка.

Он выжал лимон в чай, затем сделал глоток. Поставил чашку, после чего взглянул на меня снова. Мне стало интересно, есть ли у него семья.

– Сколько это займет? – спросил я.

– Со всем будет покончено за пять дней.

Официант явился с моим чау-мейном, потом ушел.

– Еда здесь скверная, – сказал человек.

– Я не о еде сейчас думаю. Слушайте, а как я узнаю, что вы все сделали? И что вы на самом деле все сделали.

– Получите улики. У нас репутация.

– Я не понимаю, как вы отыщете этого мужика с тем, что у вас есть. Это чертовски немаленький город. Может, его тут больше и нет.

– Найдем. Все будет завершено за пять дней.

– Неужели никто никогда не болтает?

– Болтает?

– В смысле – клиент.

– Клиент никогда не болтает.

Я посмотрел в свой чау-мейн.

– Даже не знаю, хочу ли я это делать.

– Нас устраивает. Не хотите – это вам стоит пять тысяч. Хотите – двадцать.

Тут настало молчание. На добрые три минуты.

Человек заговорил.

– Так хотите или нет? Решайте сейчас.

– Хорошо, делайте.

– Хорошо, – сказал человек, – с вами свяжутся.

Он встал. Посмотрел на меня сверху вниз.

– Черт, знаете, дождей, по-моему, не было шесть или семь месяцев. Должно быть, парниковый эффект, как считаете?

– Да, я уверен, из-за них нашей стратосфере пиздец.

– Сволочи, – сказал человек. Затем повернулся, дошел до двери, открыл ее и пропал, не оглянувшись.

Чау-мейн выглядел скверно. Я допил пиво, кивнул официанту, чтобы подошел. Попросил счет.

В это место я решил не возвращаться. Какое-то не очень славное оно, похоже.

Четыре дня спустя, около 7 вечера у себя под дверью я обнаружил конверт. Я его вскрыл. Там были фотографии. Снимки его. Мертвого. Он поник на мягком стуле. Сидел прямо, но слегка клонился вправо. Изо рта его торчал кончик языка. И во лбу у него была крупная дыра. У меня закружилась голова. Я глубоко вдохнул, и в голове прояснилось. Там было восемь или девять снимков, сделанных под разными углами. И записка. Набранная буквами, вырезанными из газеты и наклеенными на бумагу.