Дмитрий Сазанский - Предел тщетности

— Это тебе черт оставил зарубкой на память, как платок Булгаковской Фриды, чтобы ты о его присутствии в твоей жизни не забывал.

— Фриды? Ах да, точно. Я уже ее и в мусоропровод выбрасывал, и на улицу в помойку выносил, один раз ночь не спал, хотел момент поймать, когда она закупориваться начнет.

— Поймал?

— Ни фига. Поставил бутылку в центр стола, просидел не смыкая глаз до утра, ничего не произошло. Как светать начало, не выдержал, отлучился буквально на секунду, чтобы отлить, вернулся, блин! — она уже в холодильнике, и даже дверца не хлопнула.

Я понимал, но не разделял восторг Бессонова — конечно, бутылку, мироточащую шампанским, в магазине не купишь, штучный товар, раритет, вот только мне все эти чертовы фокусы уже изрядно поднадоели. Да и не за фокусами я сюда пришел. Сергей же, наоборот, находился в начальной стадии знакомства с нечистой силой, когда ужас смешиваясь с восхищением, дает такой выброс адреналина, что хоть ведрами черпай, да в кадушку выливай про запас до постных времен.

— У тебя, кстати, неприятностей по службе не произошло? — спросил я, чтобы переменить тему.

— В связи с чем? — искренне удивился Бессонов.

— Ну как, ты же жертва налета, в сводки происшествий попал, тебя же грабили на перекрестке.

— А я сбежал до приезда милиции, — Сергей залился мальчишеским смехом, — а шофера твои гаврики по башке так шандарахнули, что он, придя в сознание, не смог вспомнить, кого вез, откуда и куда. Ребята в отделе бурно обсуждали, уж больно случай нестандартный, но все сошлись, что висяк. Ну и я, со своей стороны про бестиарий нем как рыба об лед, больно надо на свою жопу приключения искать. Меня дважды предупреждать не надо, с первого раза доходит.

— Это ты Славке звонил сразу после ограбления?

— Ты Макарова имеешь в виду? Я. На автомате. Проверил, где он, на всякий пожарный.

— Раз уж пошла такая пьянка, скажи, как на духу, что было в пакете, который тебе Славка в машине отдал? — я решил, коли выпал случай, расставить все точки на «и», не оставляя белых пятен.

— Он на допросе вскользь упомянул, что у него дома то ли дневники, то ли мемуары Кривулина, вот я за ниточку и ухватился, — Сергей еще плеснул шампанского по кружкам. — Дай думаю, почитаю на досуге, вдруг что-нибудь выплывет. Надо использовать любой шанс, — назидательно отчеканил Бессонов, как на уроке про криминалистике, отхлебнул из кружки, и тут его осенило, — Ты-то откуда про нашу встречу знаешь?

— Шпионил, сидел в машине неподалеку и наблюдал, — без тени смущения признался я, — а Макар тебе случаем не поведал, почему Мишка ему дневники отдал?

— Как я понял, покойный Кривулин просил их передать Сапожникову.

— Зачем? Не проще ли было самому их Петьке лично в руки отдать.

— Никитин, я дело об убийстве веду, — ощетинился Бессонов, — не хватало мне печали в хитросплетениях ваших запутанных отношений копаться., тот еще коллективный портрет на фоне эпохи, без цистерны водки не разберешься Кстати, почему ты не спрашиваешь, как дело продвигается или у тебя уже есть готовый ответ?

— Мильтон, он всегда мильтон, — вырвалось беззлобно, почти ласково, — У меня вместо ответов сплошные вопросы. Я собственно чего пришел. Просьба к тебе — нижайшая, но настоятельная — не мог бы ты разузнать адрес одного человека? Четырнадцатого марта на набережной Яузы неподалеку от пересечения с Садовым кольцом дежурил славный экипаж гаишников под руководством капитана. Фамилию я точно не воспроизведу, то ли Переверзин, то ли Переверзыкин, но что-то в этом роде. Николай Петрович, если не ошибаюсь. Морда круглая, как арбуз, единственное, что помню из примет. Узнай, где он живет, до зарезу надо.

— Лады, — охотно согласился Бессонов, — но и у меня будет ответная просьба, алаверды, так сказать.

— О чем разговор! Все, что в моих силах, — я с облегчением поднял кружку и выпил до дна.

— Никитин, будь другом, сведи меня с чертом.

Если бы Бессонов попросил меня надеть коньки, встать на голову и спеть государственный гимн на мотив Мурки, я бы меньше удивился. Все-таки странно, одни бегут от черта, как черт от ладана, прости меня боже за тавтологию, а другие спят и видят, как бы им с бесом сойтись поближе, подружиться, если повезет, то и выпить на брудершафт. Я себя почувствовал не в своей тарелке, нищим без гроша за душой, которого ошибочно принимают за владельца таинственного артефакта — сулят денег, намекают на услуги в будущем, обещают познакомить с влиятельными людьми, только покажи, дай пальцем прикоснуться, а он в недоумении ответствует — берите все, сразу и даром. Хотите, последнюю рубаху отдам, только отвяжитесь, нет у меня ничего.