Пауло Коэльо: Алхимик

И вот, когда они начали подъём в гору, закрывавшую весь горизонт. Алхимик сказал, что до пирамид осталось два дня пути.

— Но если нам скоро предстоит расстаться, научи меня алхимии.

— Тебе уже нечему учиться. Ты знаешь, что наука эта в том, чтобы проникнуть в Душу Мира и найти там сокровища, предназначенные тебе.

— Я говорю о другом. Я хочу знать, как превращать свинец в золото.

Алхимик не стал нарушать безмолвия пустыни и ответил, лишь когда они остановились на привал.

— Всё во Вселенной развивается, перетекает из одного в другое. Мудрецы открыли, что из всех металлов больше всего подвержено этому золото. Не спрашивай почему, — я не знаю. А знаю только, что так повелось в мире. Но люди неправильно истолковали слова мудрецов. И золото, вместо того чтобы быть символом развития, сделалось знаком войны.

— Мир говорит на многих языках, порою крик верблюда — это всего лишь крик. А порою — это сигнал тревоги. Я сам наблюдал это, — сказал Сантьяго, но тут же замолчал, сообразив, что Алхимику и без него всё это известно.

— Я знавал настоящих алхимиков, — продолжал тот. — Одни затворялись в своих лабораториях и пытались развиваться наподобие золота — так был открыт Философский Камень. Ибо они поняли, что если развивается что-то одно, то изменяется и всё, что находится вокруг.

Другие нашли Камень случайно. Они были наделены даром, и души их были более чутки, чем у прочих людей. Но такие случаи не в счёт, они слишком редки.

А третьи искали только золото. Им так и не удалось открыть тайну. Они забыли, что у свинца, меди, железа тоже есть Своя Стезя. А тот, кто вмешивается в чужую Стезю, никогда не пройдёт свою собственную.

Эти слова Алхимика прозвучали как проклятие. Потом он наклонился и поднял с земли раковину.

— Когда-то здесь было море, — сказал он.

— Да, я догадался, — ответил юноша. Алхимик попросил его приложить раковину к уху. Сантьяго в детстве часто делал так и сейчас вновь услышал шум моря.

— Море по-прежнему в этой раковине, ибо оно следует Своей Стезёй. И оно не покинет её, пока в пустыне вновь не заплещутся волны.

Они сели на коней и двинулись в сторону египетских пирамид.

Солнце начало склоняться к западу, когда сердце Сантьяго подало ему сигнал тревоги. Они находились в ту минуту за огромными песчаными барханами. Сантьяго взглянул на Алхимика, но тот вроде бы ничего не замечал. Через пять минут юноша увидел впереди чётко обрисовавшиеся силуэты двух всадников. Прежде чем он успел сказать хоть слово, вместо двоих появилось десять, вместо десяти — сто, и наконец все барханы покрылись неисчислимым воинством.

Всадники были в голубых одеждах. Чёрные тиары венчали их тюрбаны, а лица до самых глаз были закрыты голубой тканью.

Даже издали было заметно, что глаза эти, показывая силу души, возвещали путникам смерть.

Сантьяго и Алхимика привели в лагерь, втолкнули в шатёр, подобного которому юноша ещё ни разу не видел, и поставили перед вождём. Вокруг стояли его военачальники.

— Это лазутчики, — доложил один из тех, кто сопровождал пленников.

— Нет. Мы всего лишь путники.

— Три дня назад вас видели в лагере наших врагов. Вы говорили с кем-то из воинов.

— Я знаю пути пустыни и умею читать по звёздам, — отвечал на это Алхимик. — А о том, сколь многочисленны ваши враги и куда они движутся, мне ничего не ведомо. Я проводил до вашего лагеря своего друга.

— А кто это такой? — спросил вождь.

— Алхимик, — ответил Алхимик. — Он знает все силы природы и желает показать тебе свои необыкновенные дарования.

Сантьяго слушал молча и в страхе.

— Что делает чужеземец в наших краях? — спросил другой военачальник.

— Он привёз вашему племени деньги, — ответил Алхимик и, прежде чем юноша успел сказать хоть слово, протянул его кошелёк вождю.

Тот принял золото молча — на него можно было купить много оружия.

— А кто такой «алхимик»? — спросил кто-то из военачальников.

— Это человек, который знает природу и мир. Стоит ему захотеть — и он уничтожит ваш лагерь одной лишь силой ветра.

Арабы рассмеялись. Они привыкли к силе войны и не верили, что ветер может быть смертельным. Однако сердца их сжались испугом. Все они были люди пустыни и боялись колдунов.

— Я хочу посмотреть, как это ему удастся, — сказал самый главный.

— Дайте нам три дня. И мой спутник, чтобы показать вам свою силу, обернётся ветром. Если это ему не удастся, мы смиренно отдадим вам наши жизни.