Громкий всплеск и звук выстрела отразились эхом от стен ущелья, и на поверхности прозрачной воды появилось темное пятно, в следующий миг унесенное стремительным течением, но тело пенджабца не всплыло. Плот несся к узкой теснине, и рулевой навалился всем телом на огромный шест, кряхтя от напряжения в попытке удержать неповоротливую бревенчатую платформу на середине бурного потока, потому что прекрасно понимал, какая участь их ждет, если они сядут на мель.
Раздался зловещий треск выстрелов, вода вокруг плота вскипела от града пуль. Трое оставшихся мужчин из эскорта распластались на бревнах и с выработанной за годы практики неспешной четкостью движений открыли ответный огонь, целясь в клубы дыма и вспышки дульного пламени древних ружей, вырывавшиеся из дюжины расселин в скале. Но бой был неравным: враг надежно прятался на скальных выступах и в расщелинах высоко над головой, а положение разведчиков осложнялось отсутствием укрытия и колебаниями плота, несомого бурным потоком. Правда, скорость течения и сгущающаяся тьма играли им на руку. Единственным возможным укрытием мог служить гроб, но он был привязан в самом центре, и, если бы все трое залегли за ним, плот перевернулся бы.
– Передвиньте груз, – выдохнул рулевой. – Налево, быстро! Это уравновесит тяжесть одного из вас.
Зарин отложил карабин, подполз к жестяным коробкам с продовольствием и боеприпасами и принялся перетаскивать их на одну сторону плота, тогда как совар Дайял Сингх продолжал стрелять, быстро перезаряжая винтовку. Второй сикх поменял позицию, распластался рядом с ним и, положив ствол карабина на гроб, тщательно прицелился и спустил курок.
Что-то похожее на узел тряпья с диким воплем свалилось со скального выступа и рухнуло на усеянную валунами отмель. Зарин рассмеялся и сказал:
– Браво, Суба Сингх! Хороший выстрел. Такой и патана не посрамил бы.
Суба Сингх ухмыльнулся и ответил непристойной сикхской шуткой, нелестной для патанов, и Дайял Сингх улыбнулся. Они попали в западню, где уже потеряли одного своего товарища, и их шансы выбраться из нее живыми были невелики, но все трое были профессиональными военными. Они сражались из любви к сражениям, и глаза их сверкали в сумраке, когда они смеялись, перезаряжали винтовки и стреляли, отпуская мрачные шутки под градом пуль.
Одна пуля пробила гроб, и отвратительный смрад смерти резко усилился в вечернем воздухе, перекрывая вонь черного пороха и запахи реки.
– Благодарю вас, Бэтти-сахиб, – спокойно сказал Суба Сингх, козыряя телу в гробу. – Вы всегда заботились о своих людях, и, если бы не вы, мне разнесло бы черепушку. Посмотрим, сумею ли я отомстить за такое к вам неуважение.
Он приподнял голову и тщательно прицелился, делая поправку на колебания плота. Грянул выстрел, и мужчина на верхушке скалы, взмахнув руками, повалился ниц и больше не шевелился, а джезайл, выскользнувший из ослабевшей хватки, с грохотом покатился по крутому склону, увлекая за собой россыпь камней.
– На нашем счету двое. Посмотрим, переплюнешь ли ты нас, патан, – сказал сикх.
Зарин ухмыльнулся и, не обращая внимания на пули, жужжащие вокруг него, точно рой рассерженных пчел, взял на мушку цель, которая осталась бы невидимой для любого, кто вырос не в стране, где за каждым камнем может скрываться враг, – узкую расселину между двумя валунами, откуда на несколько дюймов высовывался ствол джезайла. Пуля попала точно в цель, находившуюся чуть выше черного глазка дула, и ствол дернулся и упал с резкостью, которая говорила сама за себя.
– Вот так, – сказал Зарин. – Ты доволен?
Ответа не последовало. Он повернул голову и встретил остекленелый незрячий взгляд, устремленный на него из-за гроба. Сикх не шевелился; его подбородок по-прежнему опирался на жесткие складки просмоленной парусины, и рот был открыт, словно он собирался заговорить, но на виске у него темнело пулевое отверстие, а лежащий рядом с ним Дайял Сингх даже не заметил, что его соплеменник убит…
– Он мертв? – резко спросил Зарин, сознавая глупость вопроса.
– Кто? Презренный пес, в которого ты пальнул? Будем надеяться, – ответил Дайял Сингх.
Он потянулся за патронами, и тут тело Субы Сингха повалилось на бок и одна рука свесилась в воду.
Дайял Сингх уставился на него, неподвижно застыв на месте с вытянутой рукой и часто дыша. Потом он вдруг задрожал, точно в малярийном ознобе. Пальцы его снова ожили, и он лихорадочно зарядил карабин, бормоча проклятия дрожащим от ярости голосом, а потом вскочил на ноги и принялся стрелять по скале, лихорадочно перезаряжая оружие пулями, горсть которых сунул в карман.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу