Мэри Кайе - Далекие Шатры

Он не произвел ни малейшего шума, но Анджали быстро повернулась и посмотрела на него, и он снова остро осознал, какой урон нанес ей Бхитхор.

Девушка, которую он знал и любил, чей образ носил в сердце долгих три года, исчезла, и на ее месте была незнакомка. Худая, изможденная женщина с огромными безумными глазами и поразительной белой прядью в черных волосах. Она выглядела так, будто вынесла жестокие пытки, голод и долго просидела в тюрьме, лишенная солнечного света и свежего воздуха. В ней чувствовалось еще что-то, не поддающееся точному определению. Странная опустошенность. Безжизненность. Несчастье и горе не сломили Анджали, но оглушили до полного бесчувствия.

Аш сознавал также, что чувства в нем остыли. Он по-прежнему любил ее: это была Джали, и он не мог перестать любить ее, как не мог перестать дышать. Но сейчас, когда они смотрели друг на друга, он видел не только ее лицо, но и лица троих мужчин – Сарджи, Гобинда и Манилала, которые пожертвовали жизнью, чтобы они могли бежать вместе. Трагедия этих смертей была открытой раной в душе Аша, и любовь казалась мелочью по сравнению со страшной жертвой, истребованной с его друзей.

Он нашел лестницу в стене, поднялся по ней и встал рядом с Джали на плоском участке крыши вокруг рухнувшего купола. Заросли колючих деревьев, кустов и высокой травы, окружающие гробницу, были полны теней, и в самой гробнице царил мрак, но здесь, наверху, предзакатное солнце ярко сияло среди верхушек деревьев, и равнина нежилась в насыщенном пылью золотом свете индийского вечера. Каждый прутик, камень, травинка отбрасывали длинную синюю тень. Скоро голуби и попугаи вернутся в свои гнезда, и на землю спустятся сумерки, принеся с собой звезды и очередную ночь. Завтра – или послезавтра – возвратится Букта, а потом начнется ложь…

Анджали вернулась к созерцанию гор на далеком горизонте. Аш постоял немного, потом протянул руку и дотронулся до девушки, но она вздрогнула, отпрянула назад и вскинула ладони, словно собираясь оттолкнуть его. Он отдернул руку, уставился на Джали, нахмурив брови, и резко сказал:

– Что, по-твоему, я собирался сделать? Ты же не думаешь, что я обижу тебя. Или… или ты разлюбила меня? Нет, не отворачивайся. – Он крепко схватил ее за запястья, не давая вырваться. – Посмотри на меня, Джали. Скажи мне правду. Ты меня разлюбила?

– Я пыталась, – печально прошептала Анджали. – Но… но, похоже, я ничего не могу с собой поделать.

В голосе ее звучало такое отчаяние, словно она признавалась в каком-нибудь физическом изъяне вроде слепоты, который нельзя ни исцелить, ни игнорировать и с которым надо смириться и научиться жить. Но это не поразило Аша, ибо он сам испытывал такие же чувства.

Он знал: их любовь не прошла и никогда не пройдет, но сейчас она временно угасла под тяжким, удушающим грузом вины и ужаса, и, пока они не избавятся от него и не смогут дышать свободно, у них не появится желания открыто демонстрировать свои чувства. Это вернется. Однако в настоящий момент они оба в известном смысле чужие друг другу, потому что не одна только Анджали изменилась. Столько воды утекло с тех пор, как они расстались, что, даже если бы встреча произошла при более счастливых обстоятельствах, они вряд ли оказались бы в силах мгновенно восстановить прежние отношения. Но время работает на них – все время в мире. Они прошли через самые страшные испытания, и они снова вместе… Остальное может подождать.

Он поднес к лицу руки Анджали, легко поцеловал одну и другую и, отпустив, сказал:

– Это все, что я хотел знать. Теперь, когда я знаю это, я знаю и другое: пока мы вместе, нам не страшны никакие невзгоды. Как только ты станешь моей женой…

– Твоей женой?..

– А как иначе? Ты же не думаешь, что я соглашусь потерять тебя во второй раз?

– Тебе никогда не позволят жениться на мне, – сказала Анджали с обреченностью в голосе.

– Бхитхорцы? Они не посмеют и пикнуть!

– Нет, твои соотечественники… и мои тоже.

– Ты имеешь в виду, они попытаются помешать нам? Но это не их дело. Это касается только нас: тебя и меня. Кроме того, разве твой дед не женился на индийской принцессе, хотя был иностранцем и иноверцем?

Анджали вздохнула и снова потрясла головой:

– Да. Но в те дни ваш радж еще не обрел всей полноты власти. На троне в Дели тогда сидел Могол, а Пенджабом правил Ранджит Сингх. К тому же мой дед был великим воином, который взял мою бабушку без спросу, в качестве военного трофея, когда разбил в бою войско бабушкиного отца. Мне рассказывали, что она ушла к нему по доброй воле, ибо они полюбили друг друга. Но времена изменились, и в наши дни такое невозможно.