Антон Сорокко - Aprositus (Ненайденный)

– О кей, босс.

– Если на связь выйдет главный, – Осборн на мгновение замялся. – Скажи что я на объекте.

– Вместе с Танцором?

Осборн снова заколебался, но всё же ответил:

– Мне кажется, у Танцора проблемы.

«Как, собственно, и у меня…» – продолжил он про себя.

По правилам работы, перед тем, как оставить командный пункт, в данном случае их катер, Осборн должен был сам известить об этом О´Брайена. Всякий раз, когда они уходили на «объект», Осборн предварительно звонил О´Брайену и об этом докладывал. Покидать базу без личного разрешения шефа ему было запрещено. Осборн был командиром операции, а командир должен был покидать катер последним.

Оставлять вместо себя кого-то из «коммандос» также категорически запрещалось. Своим «коммандос» О´Брайен доверял несильно. Здесь все были вольными наёмниками и несмотря на то, что в организацию попадали по рекомендациям, иногда устраивали сюрпризы, уладить последствия которых стоило больших затрат и усилий.

Сейчас, когда операция пошла против плана, Осборн не мог дать ситуации выйти из-под контроля. Он должен был немедленно подняться наверх и отыскать человека, обнаружившего их катер и, возможно, напавшего на Танцора. В противном случае, им нужно было немедленно с острова уходить. Уйдя с острова сейчас, Осборн подписал бы себе приговор. Невыполнение задачи было чревато одним – отставкой. Возможность совершения второй ошибки организация не допускала. Что происходило с членами организации после выхода в отставку, Осборн не знал, но догадывался, что ничего хорошего эта отставка не сулила. Но худшим для него при всём при этом было подвести О’Брайена.

Потому командир коммандос был уверен: сообщи он сейчас о своём решении, О´Брайену, тот тут же прекратит операцию и исправить ничего уже будет нельзя. Ещё раз бросив взгляд на Угрюмого, он подмигнул ему и стал подниматься на палубу. Осборн решил рискнуть.

Есть очень хороший способ утолить жажду, имея для этого малое количество воды. Он изобретен тысячи лет назад так называемыми туарегами – бандитами, промышлявшими на торговых путях в пустыне Сахара. Говорят, туареги на своих быстрых скакунах не исчезли из пустыни до сих пор. Способ этот прост: нужно набрать полный рот воды и не глотать, дождавшись, пока увлажнится вся полость рта и язык. Вода, которую мы проглатываем сразу, как правило, жажду не утоляет. Андрея в своё время обучили этому способу в спецшколе.

Андрей лежал связанным уже вечность. Так ему казалось. Он не помнил того, как он здесь оказался и отключение сознания объяснял каким-то наркотическим средством, которое без его ведома ввели ему в кровь. Уже оказавшись здесь, он несколько раз приходил в себя, затем снова терял сознание, но в итоге голова окончательно прояснилась, и он пришел в чувства. По ощущениям, он находился в этом помещении не более пяти-шести часов.

Челюсти сводило от того, что рот был занят большим тугим кляпом. Кляп мешал дышать и раскалился от горячего дыхания и тяжелой слюны. Больше всего хотелось пить. К счастью, всякий раз, когда Андрей издавал стон, его надзиратели реагировали и давали ему глоток воды. Рассмотреть их лица он не мог: на его глазах была плотная непрозрачная повязка. Скотчем за спиной в один узел были связаны руки и ноги. Запястья были прочно примотаны к лодыжкам, и Андрей лежал в положении пловца, прыгнувшего с трамплина в какой-то замысловатой неудобной фигуре. Как профессионал, Андрей не мог не отметить, что связали его такие же профессионалы, как он сам.

Главное открытие, которое сделал Андрей, заключалось в том, что он каким-то совершенно необъяснимым образом вернулся в цивилизацию. События последних дней не поддавались никаким разумным объяснениям и развивались с головокружительной быстротой. Все приключения на неведомом острове казались сном. Несколько часов назад он засыпал на козьей шкуре в первобытной пещере и вот сейчас его щека лежит на мягком ковролине, а нос чувствует запах кофе и стоящей где-то поблизости кожаной мебели. Непонятным оставалось только одно: почему цивилизация оказалась к нему настолько враждебной?

Больше всего ему не нравилось, что рядом не было Германа. Он не мог даже предположить, что с ним могло произойти. Любые попытки заговорить с надзирателями заканчивались кляпом во рту.

В последние часы у Андрея работали только уши и нос. Глаза не видели ничего. Прежде всего, он определил, что находится на каком-то плавучем средстве. Судя тому, как оно покачивалось на волнах, размеры плавучего средства были невелики.