Уильям Берроуз - Пространство мертвых дорог

Туристическая зона заканчивается пустой автостоянкой. На этой ничейной земле преступные круги Венеры обделывают свои нечистоплотные дела, поскольку тех, кто попадается, наказывают с невероятной суровостью…

– Как это все неприятно!

На унылой маленькой площади, освещенной мерцающим светом потрескивающих газовых фонарей, нищие собираются на раздачу милостыни… Милостыня представляет собой какое-то металлическое вещество, которое, когда его нарезают свинцовым ножом, серебристо блестит, словно натрий… Маленькие ломтики металлической пасты раздаются нуждающимся, а те приносят с собой котелки, из которых жадно хлебают пищу – капли металла поблескивают в лучах фонарей… словно маленькие фосфорические вспышки… Ким проходит мимо.

Какой-то мужчина обнажил запястье и собирается распластать его бритвой ради своих nicos 75(по какой-то причине он говорит по-испански…), и он действительно делает надрез, и кровь начинает течь «para sus nicos, madre de Cristo» 76. Стоит ли сомневаться – зрелище отвратительное… Ким записывает на полях своего путеводителя, что развлечения на Венере в своей низкопробности превосходят все им где-либо виданное… При наличии специального разрешения можно любоваться зрелищем «вечерней трапезы… во время которой пища ритуально раздается беднякам. И туристы, и венерианские власти будут избавлены от лишних неприятностей, если первые поймут, что у нас существуют определенные правила, которые следует соблюдать. Некоторые зоны закрыты для посещения туристами. Недобросовестные гиды или водители могут доставить вас в одно из таких мест. Если подобное произойдет, то ваша обязанность как туриста незамедлительно оповестить власти о сложившейся ситуации…»

Шмунн – это хищное животное с мощным крупом и челюстями гиены, которые легко крошат кости. На этом сходство кончается и начинаются различия, характерные для этих гнусных тварей. Шмунны слепы и абсолютно не способны издавать какие-либо звуки, поскольку лишены голосовых связок. Ориентируются в пространстве они при помощи обонятельных рецепторов, которые рассеяны по всей поверхности их бледно-розового, пористого, рыхлого и фактурой похожего на пемзу тела. Шмунн, ищущий дорогу по запаху, – зрелище весьма неприятное. Все его тело сокращается, подобно пищеварительным органам, едкая дымящаяся слюна капает с клыков. Шмунн не имеет также и анального отверстия, отходы жизнедеятельности выделяются всей поверхностью его тела, в результате чего он испускает отвратительный запах, способный отпугнуть даже самого неразборчивого хищника. Тело шмунна имеет температуру кипения воды – 100 градусов, – поэтому его метаболизм настолько активен, что тварь буквально сжигает в себе поглощенную пищу. Учуяв еду, шмунн начинает дрожать от возбуждения, и кипящие пищеварительные соки бурлят в нем при этом, словно масло на раскалённой сковороде. Чтобы выжить, он должен питаться двадцать четыре часа в сутки, поэтому шмуин пожирает все живое и неживое, что встречает на своем пути. Стая шмуннов вследствие высокой температуры тел создает вокруг себя омерзительное облако ядовитых паров, которые во многих случаях парализуют сопротивление жертвы еще до того, как острая акулья пасть и язык, обдирающий кожу, как напильник, примутся за работу.

Шмунн также вооружен системой острых как бритва вогнутых внутрь и подгибающихся к стопе когтей на всех четырех лапах. Присев на бок, он способен нанести удар задними лапами по противнику и выпустить ему кишки. Любая рана, нанесенная шмунном, может вызвать гибель жертвы от инфекции в течение суток. Вирулентность подобной инфекции в атмосфере этой адской парной, где любая флора разрастается со скоростью взрыва, настолько велика, что трудно в это поверить, пока не увидишь собственными глазами. Человек, порезавшийся утром при бритье, умирает от столбняка еще до полудня.

Что же касается миниатюрных стервятников, до сих пор мне не удавалось увидеть ни одного, но сегодня на базарной площади я услышал странный слух. (Ким изучает венерианский и часто посещает места сборищ публики переодетый нищим или бродячим артистом. Он владеет ремеслом жонглера и фокусника.)

И вот я начал рассказывать Тому о слухе, который я", переодетый нищим инвалидом, услышал сегодня на базарной площади, – слух о душепийцах. Но Том, даже не дослушав меня до конца, сразу же заявил, что он «ваше» не верит в существование души, прекрасно зная, что я не выношу, когда в моем присутствии говорят это словечко – «ваще».