Дин Кунц - Эшли Белл

Биби поднялась с шезлонга, на который упала.

– Послушай. Возможно, я на самом деле сумасшедшая. Я убегаю из своей квартиры только потому, что ты сказала мне, будто бы кто-то или что-то собирается на меня напасть. Я даже не знаю, кто, что и почему. Полное безумие верить во все это гадание с Эшли Белл, но я послушалась тебя и теперь хочу знать, как ее найти. Скажи, кто такие эти плохие люди .

Зажав чемоданчик в руке, Калида обернулась и мрачно промолвила:

– Ты сама узнаешь, кто они.

Жилищный комплекс, в котором находилась квартира Биби, служил пристанищем многим молодым высококвалифицированным профессионалам, большинство из которых не были связаны узами брака, поэтому строители подумали даже об освещении внутреннего двора. Ради романтичности обстановки (или как там это сейчас называется в среде продвинутых профи?) высокие бронзовые фонари и прочие приспособления, установленные среди травы, яркие и раскаленные добела, освещали каждое лицо в самом выгодном свете, придавая коже мнимый вид здоровья и нивелируя любые изъяны.

В этом выверенном, искусственном свете лицо Калиды казалось таким же бледным, как отбеленная мука. Охваченное страхом, застывшее, словно ломоть хлеба, оно, казалось, уже не могло ничего выражать кроме ужаса.

– Ты узнаешь их, когда увидишь.

– Что мы будем делать? – спросила Биби.

– Мы ничего не будем делать. Я не хочу даже близко к тебе приближаться ни сейчас, ни в будущем. Лично я собираюсь бежать… бежать и прятаться.

Женщина отвернулась и поспешила в направлении автостоянки. От всего ее усыпанного драгоценными камнями шелково-шарфикового великолепия не осталось и следа. Она превратилась во впавшую в отчаяние женщину, бегущую от безумия мира.

В течение шести лет найденыш Олаф оставался ее верным другом. Он был чист сердцем, благороден, игрив и мил, таким, каким может быть только пес. Он вышел из дождя, чтобы стать ее лучшим другом. Пес преданно держался рядом с Биби вне зависимости от ее настроения и прочих обстоятельств. К морю и серфингу Олаф относился с не меньшим энтузиазмом, чем его хозяйка.

Когда проявили себя первые симптомы, рак уже распространился от селезенки к печени и сердцу. Доктор Джон Керман назвал его злокачественной гемангиомой. Хотя Биби испытывала глубокую любовь к словам, это слово она возненавидела до конца жизни, так, будто оно являлось одним из имен Зла. Ни химиотерапия, ни облучение не могли бы продлить жизнь пса. Ветеринар сказал, что Олафу осталось жить одну, самое большее две недели.

Биби окружила своего верного друга всей любовью и заботой, которые можно было проявить в настолько короткий срок. Она кормила Олафа его любимыми лакомствами и кое-чем таким, чего псу еще не доводилось попробовать. Биби водила его на прогулки, не туда, куда ей нужно было, а куда ему самому хотелось идти. Они часами сидели на скамейке в «уголке вдохновения» и глядели на море во всей его прозрачности и колеблющейся красоте. При этом девушка, как обычно, поверяла золотистому ретриверу все свои секреты.

Родители не удивлялись преданности Биби, однако они не ожидали, что желание обеспечить наибольший комфорт Олафу в эти последние дни его жизни зайдет так далеко, что дочь захочет принять участие в эвтаназии. Приближался момент, когда рак, в общем-то, безболезненный, начинал доводить живую плоть до агонии. У людей природная смерть – это достойная смерть. Однако животные – существа невинные, и люди, их хозяева, обязаны их жалеть. Биби решила, что Олаф не только не должен страдать, но, когда придет время, – упокоиться без страха. Псу нравился ветеринар, однако он боялся и очень нервничал при виде иголок. Только его заслуживающая полнейшего доверия хозяйка могла сделать ему укол, и он при этом отделывался лишь мгновенным страхом.

Доктор Джон Керман был хорошим человеком. Мужчина выказывал по отношению к людям и животным много доброты и сочувствия. Сначала ветеринар не встретил с пониманием желание Биби позволить ей самой ввести смертельную инъекцию в тело пса. Какой бы здравомыслящей девушка ни казалась для своих лет, ей было все-таки лишь шестнадцать. Вскоре, однако, Биби убедила ветеринара в том, что как ее душа, так и сознание вполне готовы к этому. На протяжении той недели, всякий раз, когда приходилось делать какой-то собаке операцию либо иную процедуру под наркозом, например, чистить зубы, доктор Керман приглашал девушку к себе в хирургический кабинет, чтобы та присутствовала при том, как катетер вводят животному в вену на лапе. Также Биби присутствовала при двух срочных эвтаназиях. Она держалась стойко, а расплакаться позволяла себе позже, дома. Вооружившись шприцом для подкожных впрыскиваний, девушка на зеленом винограде отрабатывала, под каким углом правильно вводить иглу.