Поль Констан - Несчастье на поводке

— Слово следствию, изложите факты по делу, — распорядилась судья.

Полицейский заговорил крайне отстраненно, ничего общего с его обычным тоном, когда он общается с подозреваемыми или коллегами. Он сам удивился, услышав себя таким уравновешенным и беспристрастным, ничего общего с истерикой и спешкой, с которой он расследовал дело. Он — на суде во имя справедливости, чтобы доказать всем присутствующим, как спокойна и решительно настроена полиция, а обвиняемым показать, что хоть он и злился во время следствия, а помотаться пришлось, ничто не могло сравниться с чувством выполненного долга. Сколько раз угрожал он Джеффу и особенно Кэти, которую ничто не задевало, даже когда он стал угрожать, что они оба пойдут по статье соучастие!

— 12 октября в 7.45 в комиссариат поступил звонок из нового микрорайона — мужчина был убит из охотничьего ружья несколькими выстрелами. Как всегда по утрам Тони пришел за машиной — джипом на паркинг перед домом и обнаружил, что все колеса сдуты. Лопнули они накануне, а запаски у него не было. Он достал мобильный телефон, чтобы позвонить на СТО. Вдруг сзади появился незнакомец и выстрелил ему в спину. Он развернулся и получил вторую пулю прямо в лоб, вследствие чего был обезглавлен. Когда тело упало на землю, незнакомец выстрелил еще раз в живот. Выстрелил в уже мертвую жертву. После преступник скрылся с места преступления за рулем машины, которую свидетели описывают как малолитражку светлого цвета с замазанными номерами. «Фиат» или «Опель». Преступника нельзя было разглядеть, он был в черной маске и с капюшоном на голове, но все свидетели, все до одного, заметили в машине огромного рыжего пса с порванным ухом, когда раздались выстрелы, пес начал выть и метаться по салону…

Ввиду особой жестокости убийства, — продолжил полицейский, обращаясь к судье, — мы сразу подумали, что это сведение счетов, местная братва или пришлые цыгане, ну из так называемых «мигрантов». От жертвы и мокрого места не осталось, как будто убийца хотел не просто убить, а буквально взорвать тело и лицо мужчины. Очень походило на месть. Но Тони вел очень порядочный образ жизни и не имел отношения к братве. Он занимался спортом, не употреблял наркотики. Допрос ближайшего окружения показал, что он не курил и не пил. Все свободное время проводил в горах зимой и на море — летом. Словом, нормальный человек, порядочный семьянин, который спокойно жил с со своей возлюбленной и их ребенком в новом непримечательном микрорайоне…

Мотива нет, отпечатков тоже, мы пошли по следу собаки. Тип, который так тщательно закрашивает черной краской номера автомобиля, скрывается под капюшоном и маской, но при этом оставляет метку — пса, это было уже слишком, нам казалось, что мы его никогда не найдем. Мы даже не стали искать его труп, который должен был уже валяться на помойке, или быть закопанным в лесу или выброшенным в море. Мы даже не надеялись найти его живым. Нас не интересовало, что стало с собакой, нам было нужно знать, откуда она взялась, кому принадлежала. Впервые за всю историю полиции, — с гордостью сказал он, — мы рассылали фоторобот собаки…

Рассылка ушла по всем приютам, по всем питомникам, фото появились повсюду. И — в десяточку! Нам перезвонили из парижского приюта и сообщили, что отдали полгода назад собаку, которая похожа на ту, что мы ищем. Скрещенный пес, больной, пугливый, с ним жестоко обращались. Они хорошо помнили мужчину, который попросил: «Я возьму того, который никому не нужен», и он ушел с этим псом на веревке. Мужчина — бывший военный только что вышел из госпиталя, старые раны Персидского залива, он был бледный, раздуло от кортизона. А пса ждал или такой хозяин, или усыпление. А такого хозяина ждала только такая собака. Он увез его на Юг. В приюте не стали записывать адрес. И не поверили своим глазам, когда однажды пришла открытка из Марселя — с обоими было все в порядке.

Полицейскому показалось, что судью заинтересовал его рассказ. Пока речь шла о мужчинах и женщинах — человеческой материи, она слушала отрешенно, даже с отвращением. Но как только в истории появился пес, она смягчилась. А молодому защитнику достался единственный аргумент, который мог оправдать существование Джеффа — убийца был с большим сердцем. Он выбрал пса, как истинный христианин, попросив: «Я возьму того, который никому не нужен» — смягчающее обстоятельство на чаше весов. К тому же присяжные заседатели явно думают, хотя в этом ему еще предстояло их убедить, что жертва всегда заслуживает того, что получает. Убийство может быть расценено как наказание, безусловно, неадекватное и преувеличенное, за совершенную жертвой ошибку. История про пса заденет за живое присяжных, и они будут рассуждать не о мотивах убийцы, а о том, что в жизни жертвы произошло такого, чем можно объяснить такой конец.