Екатерина Вильмонт - Фиг с ним с мавром

– Нина, Нина! – завопила вдруг на всю набережную Ляля. – Я устала, хочу домой!

Нина вдруг резко остановилась. Артур по инерции продолжал скакать и теперь выглядел достаточно глупо. Нина что-то сказала ему и, сердито взяв Лялю за плечо, ушла. Артур сразу как-то обмяк и неспешно вернулся к Илье.

– Черт, не баба, а… У меня вдруг крышу снесло… Давно такого не помню, в ней и правда что-то есть… Извини, брат.

– Это было зрелище, достойное…

– Кисти Айвазовского? – усмехнулся, с трудом переводя дыхание, Артур.

– Нет, камеры Вовчика.

Вовчик был постоянным оператором Артура и вносил немалую лепту в успех его картин.

– Думаешь, стоит сделать такую сцену?

– Думаю, но…

– Милка никогда так не сможет…

– Ерунда, сможет, дело-то не хитрое, тут главное темперамент, – вопреки собственным недавним мыслям заявил Илья. – Признайся, ты сейчас впервые прыгал?

– Нет, один раз как-то пробовал… Но это не в счет. И почему ты с ней не переспал?

– Откуда я знаю?

– Но, ты не против, если я…

– Она что, тебе что-то пообещала?

– Просто назначила встречу на пляже в полночь.

Илья испытал острую боль в области солнечного сплетения.

– Так ты не против? Если против, скажи, я не пойду.

– Ну, я все-таки не собака на сене, это во-первых, а во-вторых, мне она свиданий в полночь не назначала, так что… Только на пляже, по-моему, не очень-то удобно, почему не в гостинице?

Вот, брателло, потому-то она и не назначила тебе свидание… Романтика для баб не последнее дело. – Прости, Илюха, но тут, как говорится…

– Да брось, желаю приятно провести время, только не забудь презервативы, а то мало ли…

– Ты злишься, брателло! И ты не прав. У тебя была масса возможностей, а ты не воспользовался…

– Ладно, Артур, это все чепуха, она просто не мой тип. Я по гроб жизни буду ей благодарен за то, что пробудила меня от анабиоза, и все! Все! Как говорится, мавр сделал свое дело – и фиг с ним, с мавром!

– Это точно! – каким-то пьяным смехом засмеялся Артур.

– Знаешь, я сегодня что-то устал, пойду завалюсь спать. Кстати, и тебе советую поспать, кто знает, на сколько затянется свидание.

– Илюха, да не бесись ты! Так бывает, я не виноват…

– Прекрати, если б я хотел, я бы уж своего не упустил. Желаю хорошо провести время!

И он ушел к себе. Но сна не было. Тогда он взял блокнот и стал писать. И опять этот древний способ письма доставлял ему неизъяснимое наслаждение. Он успокоился. Написал три страницы и больше не смог. Помешало вдруг острое ощущение собственного одиночества. Вот, даже старый и самый близкий друг покинул его, чтобы трахнуть первую попавшуюся попрыгунью… Хотя сам он в подобной ситуации, вероятно, поступил бы точно так же. Хотя кто знает… В голову лезли какие-то не свойственные ему возмущенно-ханжеские мысли: «Ну, допустим, трахнет ее Артур, хотя что тут допускать, обязательно трахнет, а дальше-то что? Она и так одинокая, несчастная бабенка… Артур скоро улетит, а она останется… Ее жалко… А вдруг она влюбилась в него? Он такой, в него влюбляются с первого взгляда, в нем очень силен этот сексуальный заряд… Но он ни за что не бросит Милку и Динку, то есть ей ничего не светит, кроме траха на холодном песке, тогда как я одинок и мог бы что-то сделать для нее. Но мне она этого свидания не назначила, а почему? Решила, что я ни на что не годен. Но с чего она это взяла? Мы даже не поцеловались ни разу… Или почувствовала, что я не очень-то и хотел… Тогда почему мне сейчас так хреново? Это зависть, что ли? Элементарная гадкая зависть? Мне просто нужна женщина, по-видимому… Но я не могу без рефлексий, а Артур может, вот и все, кому на хрен нужны рефлексии! Вот спущусь сейчас в бар, там наверняка сидит какая-нибудь одинокая тоскующая по мужской ласке дамочка. Угощу ее коктейлем и сниму все проблемы. А это идиотское ханжество… Сам себя за него ненавижу. Все очень просто. Мне нужна баба».

Он подошел к зеркалу. Может, стоит побриться? Хотя ладно, нынешние бабенки любят мужиков с трехдневной щетиной, а я брился утром, так что…

Он только поменял рубашку, ему казалось, что прежняя вся пропахла завистью и ханжеством. Спустился в бар. И действительно, за стойкой сидела дамочка лет тридцати, встретившая его откровенно оценивающим взглядом. Она пила виски. Он тоже заказал виски.

– Скажите, а можно у вас спросить… – обратилась она к нему по-русски.

– Ради бога, – широко улыбнулся он. Дамочка понравилась ему, она была весьма аппетитна.

– Извините, а вот ваш друг… Это Артур Азроян?