Ксения Спынь - Дальний свет

Очистив таким же образом ещё несколько камней, она остановилась и теперь посмотрела на него.

— Но если уж пришёл, можешь помочь мне, — она кивнула в другую сторону кладбища. — С того краю.

Феликс переместился в указанном направлении.

— Кого ищем-то? — бросил он на ходу.

— Лилу Кнельсон.

Насколько плохой была эта идея, он понял почти сразу. Мало того, что здесь намело куда больше, чем на городских дорогах, и чтоб добраться до могил, пришлось влезть в снег по колено (до камней, поправил он, просто до камней). Ко всему этому то ли фонари с его краю светили слабее, то ли Китти умела читать в темноте (а что, она — почему бы и нет), но только Феликс не мог толком разобрать ни одной надписи, что выныривали из-под снега.

Он прошёл так ряд и хотел уже сказать ей об этом, но Китти опередила.

— Феликс, — негромко донёсся её голос. — Я нашла её.

Он стряхнул, сколько получилось, снег (пальцы уже почти не чувствуются) и обошёл по дуге, пытаясь попутно восстановить дыхание. Китти стояла теперь ровно, не двигаясь, только пар вырывался у неё изо рта и растворялся в тёмном воздухе. Феликс остановился рядом с ней.

Маленький белый камень не содержал никаких украшений: только имя — «Лила Кнельсон» — и два года. Китти провела по ним кончиками пальцев, остановилась на втором.

— Не в ссылке… Гораздо позже.

Она убрала руку, казалось, попробовала изобразить улыбку.

— Он соврал вам, фройляйн. Он просто соврал вам. Ведь это… слова. Слова ничего не стоят. Их легко заменить другими, а выдумать новый смысл проще простого.

— С кем ты разговариваешь?

— Да, действительно. С кем.

Она была как во сне.

— Уже ни с кем, пожалуй. Мёртвые давно умерли. Им без разницы, что и зачем теперь здесь, у нас. Ну… разве что так…

Она вытащила из кармана старую шпильку с блестящим камешком, опустилась на корточки и положила её в снег на могиле. И похоже, вставать не собиралась.

— Китти, — он настойчиво потряс её за плечо. — Может, пойдём отсюда?

Она не ответила. Феликс быстро кинул взгляд по сторонам: уже совсем ночь, дома и дальние камни тонут в потёмках, только белеет циферблат на башне у площади, и они одни здесь, на этом чёртовом кладбище.

— Серьёзно, пойдём, а? Тут холодно вообще-то.

Китти молчала. Да это же не Китти, понял он, это просто безмолвная сомнамбула — непонятно кто или что под знакомой личиной, и что там в его планах, в его голове… От этой шальной мысли стало вдруг по-настоящему морозно и жутко.

— Китти, — Феликс с усилием потянул её вверх. — Ну вставай, вставай. Давай вернёмся в ратушу?

— А, — Китти медленно поднялась, оглянулась на Феликса несколько растерянно, как человек, только что проснувшийся. — Который час?

— На башне одиннадцать, — он ещё раз мельком взглянул на циферблат. Тот светился, как маяк, и был хорошо виден даже отсюда.

— Да… — кивнула Китти. — Да, пойдём. Нам пора.

Лаванда ещё раз оглянулась на догоравший огонь. Уже, должно быть, всё. Башня за стеклом, серебристый циферблат — стрелки приближали полночь.

Она ничего не имела против Чечёткина: он даже был бы ей симпатичен в другое время и кого-то напоминал. Но он сам противопоставил себя обществу и сам проиграл. Здесь всё честно.

Жаль, поздно было начато. Кирпич, конечно, доставят, она не сомневалась, но только через несколько дней. Наверно, следовало всё же записать поздравление, если она не успела по-настоящему ничего другого, и огненное колесо, завершив круг, пойдёт на новый для тех же масок, и будто дальше — как прежде, как уже много раз. Но ничего, теперь немного осталось…

Лаванда снова вгляделась в часы на башне — возможно ли ещё уложиться, если дать прямой эфир и прямо сейчас. Шум в небе набрал громкость и заглушил всё, металлическая туша грохнулась у горизонта. Дым и огонь за ней ещё вспарывали пространство.

Где-то звякнули стёкла. Окно в кабинете задрожало, но выдержало, оно было крепким. Через секунду погас свет (главная станция, вспомнила Лаванда, и он должен был зарыться носом в телебашню), погас везде, сколько хватало глаз. Невиданные красные существа вырывались из пожара, взмывали в черноту над городом и мчались, стаями или поодиночке, на восток, на восток…

Трррщщгхххччч, — послышалось сзади. Будто запоздало открывались врата.

Мел, вспомнила она. Мел она оставила на столе. Два полулунья разъехались одно от другого, и белое зверьё посыпало из них. Они хотели мчаться за своими собратьями, но рано, слишком рано… Им пока не хватало сил, и они, падая, разбивались под столом.