Кайя Асмодей - Дневник интриганки

Я вздрогнула и, уловив знакомый аромат парфюма «Blak XS» от Paco Rabanne, покрылась вся гусиной кожей.

Данила с бокалом чего-то газированного оказался так близко, что мне казалось, если вдруг замолкнет музыка, все услышат, как барабанит мое сердце.

– И ты здесь, – как можно безразличнее обронила я.

– Потрясающе выглядишь, – сказал он.

Я искоса посмотрела на него. Он был одет в серый костюм и белую рубашку с воротничком стойкой. У меня дыхание перехватило. Я всегда знала, что он эффектный парень, но костюм придал ему особый шарм и серьезность.

– Ты тоже, – проронила я, боясь, как бы от волнения голос не задрожал.

– Не знал, что вы с Лией помирились. – Он предложил мне свой бокал. – Я не пил.

Я бокал не приняла.

– Мы не мирились. Я не знала, что это ее вечеринка. И не знаю, почему она меня пригласила. Жду, когда в меня полетит долгожданный кирпич.

– Не полетит, – успокоил Данила. – Она так не действует. Но в любом случае Лия ничего не делает просто так.

– Я это уже поняла.

Наши взгляды встретились.

– Налить тебе шоколад?

Я хотела отказаться и отойти куда-нибудь. Может, он с Лией заодно и я приглашена сюда клоуном – для увеселения гостей. Но почему-то я сказала:

– Налей.

Ну конечно, разве Стефания способна отказаться от торта или шоколада? Любые унижения за кусочек сахара, так он думает обо мне?

Музыка стихла.

Данила подал мне стаканчик с толстой трубочкой. А сам отпил из бокала, пробормотав:

– Надеюсь, конкурсов не будет.

И, словно услышав его через гостиную, Лия подошла к плазменному телевизору, взяла микрофон и сказала:

– Спасибо, что пришли! Я счастлива видеть каждого из вас!

Я недоверчиво хмыкнула и взглянула на Данилу, который задумчиво наблюдал за Лией.

– Помоги понять: она лжива до кончиков ногтей? Или… – Я развела руками, не зная, каким может быть второе предположение.

– Она искренна ровно до тех пор, пока ей это выгодно. Она определенно лжива до кончиков ногтей, но…

А Лия между тем продолжила:

– Через полчаса у меня запланированы прикольные конкурсы для вас с потрясными подарками! А пока – угощение на столе, бон аппетит!

Я терпеливо ждала, когда Данила закончит мысль.

Он тяжело вздохнул.

– О ней нельзя сказать, что она лишь черное. Когда ты с ней, кажется…

– Что?

– Что она привносит в твою жизнь свет. Во всяком случае, так казалось нам с братом.

– А теперь? – Я затаила дыхание. – Теперь не кажется?

– Я прозрел. Надеюсь, Денис тоже.

– Если ты такого мнения о ней, что делаешь здесь? На ее вечеринке! Ладно я не знала, к кому иду, ну а ты?

– Я знал. – Он рассмеялся. – Никто не может отказать дьяволу. – А посерьезнев, признался: – Мы: я, Лия – точно попали в один черно-белый фильм под названием «Изгнанники» и никуда друг от друга не можем деться. Мы не друзья и не враги, мы просто поделили одну вину на двоих. Она для меня как ниточка, связывающая меня с братом. А я для нее, не знаю, наверно, то же самое. – Он взял меня за руку и без предисловий спросил: – Потанцуем?

Я не знала, куда деть шоколад, предложение меня так взволновало, я даже не соображала, что рядом стол.

Данила сам вытащил из моих пальцев стакан, отставил его и потянул к другим парам.

Мы закружились в танце, я боялась смотреть на него, поэтому глядела ему за плечо.

Лия не танцевала, она наблюдала за нами, но в ее взгляде не было ревности. Она помахала мне и улыбнулась. Что же она задумала? Мысль о ее коварном плане не отпускала меня. А еще эти дурацкие мысли о теплых ладонях Данилы на моей талии. Хотя отец наверняка поправил бы: «На поясе, талии-то у тебя нет». Да ну его!

Но все-таки как обидно, люди наговорят тебе всякого, а ты потом не можешь наслаждаться прекрасным моментом лишь потому, что кому-то взбрело в голову, что для счастья нужна талия и впалые щеки.

И вот я танцую с классным парнем, а про себя измеряю, толще ли я его. Маразм. До приезда сюда мне бы и в голову это не пришло! Питер с его булочными превратил меня в одну из здешних сдобных булок, которая не чета стройным эклерам.

– Ты очень напряжена, – заметил Данила. – Расслабься.

– Это потому, что я чувствую себя то… – я осеклась, чуть не сказав «толстой», но вовремя поправилась: – неуютно.

– А мне с тобой очень уютно.

– Возможно, ты чувствуешь близость со мной, после того как порылся в моем нижнем белье, – поддела я.

Он засмеялся.

– Ты будешь мне вспоминать это до конца дней?

– Уж точно до конца вечера. Все остальные дни нам вряд ли суждено разделить.