Кайя Асмодей - Дневник интриганки

– Но что?

Осознание того, что я натворила, медленно, точно пазл, собралось воедино.

– Ты возненавидишь меня! – горько прошептала я и, схватившись за ручку, выдохнула: – Я лучше пойду. Прости.

И я убежала. Мне еще никогда не было так стыдно. Я хотела ответить на пощечину пощечиной. Хотела отомстить Кире. А отомстила совсем другим людям, не подозревая, что произошла трагедия, в которой не место моим мелким обидам.

Теперь я поняла, почему Денис так резко оборвал со мной общение, он увидел меня со своим братом. Почему же меня не удивило, что Данила знает наизусть меню в ресторане, который находится возле дома моего соседа? Почему я была такой слепой и беззаботной?

Денис видел во мне друга, возможно, единственного собеседника, ведь, судя по записям Лии, всех друзей он оттолкнул, а я начала крутить любовь с Данилой, и мне было некогда написать моему другу. Для него это было непросто, девчонка не ответила на сообщение, он это воспринял как предательство, где девушка выбрала его брата. Брата, который, как наверняка думал Денис, украл его жизнь, его возлюбленную и даже парфюм украл, а теперь еще и подругу по переписке. А что ему еще думать?

Я побродила по проспектам и улочкам Петербурга и вернулась в квартиру отца. Андрей был уже дома. Я прошла на кухню, он меня встретил вопросом:

– Ну как прошло?

– Нормально.

– А что с лицом?

– А что с ним? – вяло отозвалась я, забираясь на высокий табурет.

– По нему проехался каток марки «Скорбь». Если все прошло нормально, в чем дело?

Я сняла часы и положила перед собой на барную стойку.

– А если бы у меня не было всех этих вещей, что бы я делала?

– Зачем думать о «если бы», вещи есть, проблема решена, живи и радуйся. Я тебе купил там кое-что еще из вещей, у тебя в комнате.

Мне бы следовало поблагодарить, но я заплакала. Андрей вздохнул и похлопал меня по руке.

– Ну чего ревешь?

– Я сегодня мерзко поступила. Я не хочу быть такой.

– Иной раз, чтобы тебе позволили быть человечной, на какое-то время от человечности приходится отказаться.

Я посмотрела на него через пелену слез.

– Я хочу домой, к маме.

– И ты очень скоро поедешь! – заверил он. – Воспринимай все проще, как игру. Проиграла раунд, сохранись и проходи заново. Возможно, у тебя ничего не выйдет. Но ты все равно уедешь домой, так какая разница? Проживи эти оставшиеся месяцы так, словно все это – не важно.

Вроде бы совет был дельным. Мне в самом деле жить тут не придется, так почему я веду себя так, как будто должна завоевать место под солнцем? Я никому и ничего не должна в этом чужом мне городе. Дома все будет иначе!

Я всхлипнула.

– Я тебя ненавижу… А ты жалеешь меня, покупаешь мне дорогущие часы…

Он пожал плечами.

– Я купил их не для тебя, девушка одна вернула, когда мы расстались. Я подумал, чего они будут валяться в ящике! А что до твоей ненависти… Ты все равно уедешь, вряд ли мы будем писать друг другу письма. Если тебе легче ненавидеть меня…

– Мне не легче.

Андрей указал мне на пакет из супермаркета.

– Я тут купил продуктов, возможно, тебе захочется что-нибудь приготовить. Ты говорила, вы с мамой любите готовить.

– Это так. – Я заглянула в пакет и вздохнула. Только у нас с мамой никогда не хватало денег на такие дорогие и вкусные продукты. Я через силу улыбнулась. – Спасибо.

Утром я надела новенькие голубые джинсы от Calvin Klein, бело-голубой свитер и коричневые сапожки на белом меху, который красиво загибался выше щиколотки. Андрей купил мне кучу разноцветных сумок и еще пару курток.

Сегодня я выбрала коричневую с белым мехом.

Когда мы вышли из дома, отец спросил:

– А где твоя сумка с учебниками?

– Разве ты не сказал мне жить так, словно все это не важно?

– Да, но…

– Так вот сегодня забью на школу, ты чиркнешь мне записку?

Андрей помолчал, раздумывая, а потом спросил:

– А ты не отстанешь, если будешь часто прогуливать?

– А я часто не буду. Обещаю.

– Ладно, – он открыл дверцу машины, – тебя подвезти? Ты вообще куда?

В его нарочито беззаботном тоне я расслышала беспокойство, и мне стало приятно.

– Да мне тут недалеко. Езжай!

Он уехал, а я дождалась у дома напротив бабульку, выходившую из парадной, и проникла внутрь.

Я сперва позвонила в дверь, а уже потом подумала, что слишком рано пришла.

Но дверь мне снова открыла мать Дениса, только теперь на ней был не халат, а офисный серый костюм.

– В прошлый раз вы так быстро ушли, – начала она, но я перебила: