Мэрилин Робинсон - Галаад

Жестокость в этих историях я списал на следующее: в них объяснялся тот факт, что дети часто становятся жертвами неприятия или насилия, и даже в данных обстоятельствах, которые Библия не одобряет во всех иных случаях, ребенок находится в руках Господа. И это правда, сказал я, независимо от того, несет ли ангел дитя домой к верному и любящему отцу или Он создает родник или останавливает нож, позволяя ребенку прожить отпущенные ему годы.

Не знаю, является ли это достаточным ответом на вопрос. Вопрос настолько сложен, что я сомневаюсь, можно ли вообще его поднимать. Я решился взяться за него лишь потому, что слишком часто люди обращались ко мне с просьбами разъяснить им это. Что бы они ни думали, мой ответ лично меня не удовлетворил ни разу.

Я всегда переживал вот о чем: когда я говорю, что униженные и оскорбленные находятся в руках Господа, некоторые люди могут решить, как будто оскорбить кого-то или обидеть – значит совершить поступок не столь серьезный или греховный. Все учение Библии явно противоречит этой мысли. Поэтому я процитировал слова Господа: «А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской». Это сильные слова, но в них истинный смысл.

Боутон-младший все сидел и ухмылялся. Кое-что всегда казалось мне странным. Он воспринимает слова так, словно это действия, не вслушиваясь в значение слов, как другие люди, а просто решая, враждебны ли они, и если да, то насколько. Он решает, насколько эти слова угрожают ему или травмируют его, и реагирует соответственно. Он видит наказание в любых ваших словах, как если бы вы выстрелили в него. Как если бы вы прошептали ему на ухо оскорбление.

Опять же, как говорилось, я не ожидал, что он явится на эту службу. Более того, на свете есть много людей, которые воспитывают детей совсем не так, как полагается, так что, даже когда я отклонился от текста (хотя я согласен с тем, что мои импровизированные замечания были обусловлены его нахождением в храме подле моей жены и ребенка да еще с таким выражением лица), он проявил страшный эгоизм, приняв мои слова исключительно на свой счет – это четко просматривалось.

Твоя мать явно нервничала. Быть может, потому что ей показалось, как будто я говорю о нашей ситуации – о ней и о тебе, или потому что мне было сложно собраться с мыслями, или потому что чувства обуревали меня больше, чем обычно. А если я выглядел так же, как чувствовал себя на протяжении всей проповеди, и переживал хоть половину того, что испытывал на самом деле, то действительно возникали причины для серьезных опасений.

Однако мне пришло в голову, что Боутон-младший поделился с ней своей версией событий, так что она различила намеки в моей проповеди, истолковав их с его точки зрения. Не знаю, когда он мог успеть поговорить с ней. Если он хотел использовать возможность, он нашел бы ее, я полагаю. Мне показалось странным, что она ни разу не взглянула на него. Если она хотела показать, как будто не понимает, о ком идет речь в проповеди, тогда ее поведение понятно. У меня возникало ощущение, как будто другие прихожане подумали, что проповедь обращена к нему. Это было бы крайне нежелательно. Я должен надеяться, что она принесет им хоть какую-то пользу. Я и правда не понимаю, почему он не молится с пресвитерианами.

А теперь я помолюсь. Сначала, думаю, я все же посплю. Попытаюсь поспать.

Еще одно утро, хвала Господу. И я отлично поспал, и не испытываю никакого дискомфорта. Одна прихожанка заглянула после завтрака и попросила зайти к ней домой. Это пожилая дама, которая недавно овдовела и живет в полном одиночестве. Некоторое время назад она переехала с фермы в городской дом. Никогда не догадаешься, какие тревоги или страхи посещают таких людей, и я навестил ее. Оказалось, проблема в ее кухонной раковине. В явном смятении из-за того, какая жуткая путаница может случиться в созданной Господом вселенной, она сообщила мне, что горячая вода льется при повороте «холодного» вентиля, а холодная – «горячего». Я предложил ей привыкнуть, что красный означает холодную воду, а синий – горячую, но она заявила, что привыкла, когда все работает, как надо. И я сходил домой за отверткой, вернулся и поменял вентили. Она сказала, что, наверное, такой вариант ее устроит, пока она не найдет настоящего водопроводчика. О, эта церковная жизнь! Думаю, эта дама и так подозревала, что я отлыниваю от исполнения определенных доктринальных обязанностей, а теперь она точно в этом уверится. Зато, услышав мой рассказ, твоя мама расхохоталась, так что мои усилия не пропали даром.