Павел Чувиляев - Частный человек. Избранные места из переписки с врагами

6. Положение журналиста.

Польстив новообращенному и оказав небольшую помощь, система начинает его нещадно эксплуатировать. Бессовестно и нагло. Поскольку приём повторяется во всех системах, это не случайность, а суть. Вот цитата из КМБ-2 (автора не называю; ищите сами):

«Это люди, с которыми можно сделать всё, что угодно! Ограбить, отнять возлюбленных и жён, выгнать из удобных домов. Надо только применить старый, как наш и земной мир, приём — восхвалять их. Кричите им, что они велики, прекрасны, храбры и умны, и они позволят вам всё. Но попробуйте назвать их тем, что они есть на самом деле: невеждами, глупцами, тупыми и беспомощными ублюдками, и рев негодования заглушит любое разумное обращение к ним, хотя они живут всю жизнь в унижении куда худшем».

Обыватель может легко присоединиться к любой системе. С точки зрения безопасности быть в большой группе выгодно. Лучше всего влиться в господствующую идеологию, например, в православие, или в КПСС. Тогда эксплуатировать будут не слишком сильно. Всего-то дел: в церковь на Пасху зайти, внести небольшое пожертвование; посидеть на партсобрании, взносы сдать, проголосовать как все. А безопасность, хотя и иллюзорная, вроде как обеспечена. Многие так живут, и я не брошу в них камень. Но мы, журналисты, находимся в отчаянном положении. Наша главная работа: проверять. Правительство сказало что-то — проверить, к чему это приведет. Принят новый закон — проверить, кто выиграет и проиграет. С другой стороны, мы обязаны иметь убеждения. Журналист без убеждений становится флюгером. Обыватель может им быть, и легко вертеться в любую сторону со сменой господствующей системы. Позавчера коммунист, вчера демократ, сегодня православный патриот. Но писатель или журналист в роли флюгера — это смешно. И дико непрофессионально.

Пример. Михаил Шолохов — талантливейший писатель. А «Тихий Дон» — замечательное произведение, даже если Шолохов и украл его сюжет. Проблема в другом. Однажды ехидный английский журналист спросил его: «Вы пишите по своей воле или по указке коммунистов»? На что Михаил Шолохов ответил величественно, как подобает классику: «Я пишу по зову сердца. Но сердце мое принадлежит коммунистической партии». Браво! Ну, и где теперь Шолохов? Вероятно, там же, где завербовавшая его политическая система — компартия. Большой писатель сам себя обрек на забвение: теперь его никто читать не будет. Страшно…

Где выход? Ну, если методом вербовки является, как у коммунистов, угроза расстрела (а Михаил Шолохов был к нему приговорен и уцелел чудом), то лично я предпочту формально завербоваться и по возможности ничего не делать. А вы — как знаете. Каждый сам решает, насколько он борец. Лично я — не борец; я — жулик.

7. Мера.

К счастью, времена сейчас другие, с винтовкой в руках или ножом у горла вас никто не вербует. Вам философские письма пишут на много страниц каждое. Потому ещё одна цитата из КМБ-2: «Вам нужна не вера, а мера». Или как гласит русская пословица: «Всех слушай, а никому не поддавайся». Соблюдайте меру! Экономические, политические и религиозные воззрения у вас должны быть, однако:

— это должны быть ВАШИ, а не навязанные кем-то убеждения;

— «Только без фанатизма» (Шарль Морис Талейран).

Лично я настолько толерантен, что меня ваши убеждения совершенно не интересуют. Захотите поговорить — поспорим, но вне Команды. Зато меня заботит соблюдение вами меры. Ангажированные партийные журналисты существуют, неплохо зарабатывают; в исключительных обстоятельствах даже могут прийти к власти, как, например, Владимир Ульянов-Ленин. Но при этом они были и останутся вторым сортом, помойкой. Их иногда боятся, но никогда не уважают. Мне хотелось бы иной профессиональной судьбы для вас. Потому что реальность коварна. Для тех, кто меры не знает, у неё в запасе всегда имеется подкованный сапог. Здоровенный такой сапожище, которым она не преминёт пнуть. И хорошо, если в зад, а то ведь может и в лоб.

Особенно она любит пинать тех, кто объявляет себя чистым и непогрешимым, а всех прочих — быдлом. Имею в виду следующую поучительнейшую историю. В 1870-71 гг. в Риме состоялся I Ватиканский собор католической Церкви. На нём был принят догмат о непогрешимости Папы Римского. Ранее соблюдали меру и как-то стеснялись. Собор свою работу не закончил. Вернее, он кончился тем, что в зал заседаний ворвались гренадёры итальянского короля Виктора-Эммануила. И один из них с размаху пнул Папу Римского подкованным сапожищем прямо в непогрешимый зад. Папа свалился с трона, ушибся, сильно разбил нос, пошла непогрешимая кровь…