Евгений Гончаров - «Злой дворник». Чистая правда о грязной работе

В аэропорту Петровича встретил представитель китайской туристической компании. Пройдя с ним процедуру оформления визы, наш герой направился к желтой полосе пограничного контроля. Как это ни странно, но китайский пограничник вмиг опознал Петровича на непохожем фото в паспорте. Из чего тот сделал вывод, что для них, китайцев, все мы, русские, на одно лицо.

Далее предстоял таможенный досмотр. Встав в хвост очереди, Петрович обнаружил стоящим впереди соседа по креслу. В этот миг внутренний голос предостерег его: «Бойся данайцев, дары приносящих».

– Дары, дары, дары, – отозвалось эхом в черепушке у Петровича. – Коробка с тортом!..

И он поставил картонную коробку на пол, незаметно подвинув ее ступней вперед – аккурат к ручной клади зануды-соседа. И как раз вовремя! Китайский таможенник-кинолог с маленькой собачкой на поводке появился из-за спины. Шавка понюхала коробку с тортом, села рядом, задрала голову и звонко затявкала.

Тут же подбежали китайцы в униформе и, подхватив под белы ручки вечно чем-то недовольного соседа, взяв и подозрительную поклажу, повели его в служебное помещение.

– В чем дело?! За что?! – верещал тот уже с полным на то основанием.

Петрович же, окончательно убедившись, в какую малоприятную историю он вляпался, прошел китайскую таможню, после чего скорым шагом направился к выходу из терминала. Через пять минут зелено-желтый «фольксваген» мчал его по платному шоссе в сторону столицы КНР.

В Хабаровском высшем училище погранвойск КГБ Петрович учил китайский язык. Правда, его познаний едва хватало, чтобы провести первоначальный допрос нарушителя границы, но и этого словарного запаса оказалось достаточно, чтобы общаться с таксистом, а потом и администратором гостиницы, к которой они подъехали.

Устроившись в номере, Петрович решил выйти погулять. Ему было не до красот Пекина, требовалось движение, так как на ходу лучше думалось.

Пекин – удивительный город. Только тут небоскребы из стекла и стали могут соседствовать с кварталами старой застройки, возникшими еще во времена монгольского владычества. Пройдя совсем немного, Петрович оказался в переулке-хутуне, настолько узком, что в нем едва разъезжались встречные легковые автомобили. На пути его оказался уличный ресторанчик-чифан, и Петрович зашел туда. Пользуясь пограничными познаниями китайского, он поинтересовался ценами. Они приятно удивили. Поллитровка водки стоила десять юаней, огромное блюдо с мясом и овощами – столько же. В пересчете на рубли выходило меньше сотни.

Выпивая и закусывая, Петрович опять крепко задумался. Согласитесь, ему было над чем пораскинуть мозгами. Судя по всему, новые вологодские знакомые подложили ему большую свинью. Что там свинью, целого бегемота! Что же они подсунули в коробку из-под торта? Наркотик? По-любому выходило, что Петровича собирались подвести если и не под вышку, то под пожизненную статью точно. Таковы законы КНР. Правда, нехорошо вышло, что Петрович подставил соседа по самолету.

В ресторанчике, где сидел Петрович, на стене висел плоский телевизор. По CCTV шла трансляция какого-то исторического фильма, а потом начался вечерний выпуск новостей. Сначала прошли сюжеты о начале посевной кампании в северных провинциях, потом – о сборе урожая на юге, о запуске очередного космического корабля с тайконавтами на борту. Завершала передачу криминальная хроника.

И в первом же кадре Петрович увидел себя! Фото было качественным, поскольку его скопировали при получении визы с биометрического паспорта. Диктор рассказал, что этот турист из России пытался провезти в КНР килограмм героина. При таможенном досмотре в аэропорту он сумел подбросить поклажу с наркотиком другому российскому туристу, на которого сначала и пало подозрение. Преступнику удалось выйти в город. Пекинская полиция ведет розыск русского наркодилера.

В голове Петровича пронеслось слово, которое произносят перед падением самолета все русские пилоты. Поскольку зальчик чифанки был пустым, идентифицировать Петровича здесь было некому. Возвращаться в гостиницу нельзя. Паспорт остался на ресепшне, но он уже был не нужен. Небольшая поклажа, оставленная в номере, не представляла ценности. Банковская карта была в барсетке на поясе.

Петровичу ничего не оставалось, как перейти на нелегальное положение и затеряться в городе. В мегаполисе с пятнадцатимиллионным населением это не представляло труда даже для иностранца. Конечно, если тот имел специальную подготовку. У старого чекиста советской школы такие навыки были.