Дмитрий Евдокимов - Добрые времена

— Как же мы быстрей закончим, если в час по чайной ложке зерна привозят!

— Так и должно быть, — хитро улыбалась агроном. — Остаточки подбираем.

И вот она сияющая примчалась на ток:

— Совхоз рапортовал о досрочном завершении уборочных работ.

— Урра! — закричала бригада.

— Пришла телефонограмма. Сегодня после обеда устроим вам баньку, а завтра отправляетесь на центральную и домой!

Прощание было неожиданно трогательным. Незаметно они успели полюбить и Кузьмича, и Ваню Дудку, и некрасивую девушку-агронома, и даже старика бухгалтера, который на прощанье сообщил, что каждый из них заработал вполне приличную сумму, каковую получит в центральной бухгалтерии. Ромка даже сбегал утром попрощаться с кобылой Машкой. Сунул ей кусок хлеба с солью. Та в знак благодарности попыталась его ущипнуть.

Его отсутствие заметила Ира.

— Где это ты пропадал? — спросила сердито, стоя у дверей конторы. — Забирай свои вещи. Все уже пошли к гаражу.

— С Машкой, Машерочкой, на прощанье целовался, — весело ответил Ромка.

— Странный ты человек.

— Почему?

— Над людьми ехидничаешь, а с лошадьми целуешься.

— Я вообще животных люблю. У нас дома всегда кошки, собаки, даже поросенок был.

Ему показалось, что Ира взглянула как-то неожиданно тепло, и настроение подпрыгнуло.

На центральной радостные встречи. Товарищеский футбольный матч с первой бригадой окончился внушительной победой: пять — один.

— Знай наших! — вопил Михаил, занимая весомое место среди болельщиков.

Потом был торжественный митинг. Хорошо сказал секретарь парткома:

— Вы, ребята, в этом году выдержали, прямо скажу, серьезное испытание. Показали себя настоящими людьми. Я рад, что у нас в Москве будет столько хороших друзей.

И снова прощальные рукопожатия и поцелуи.

— Мальчики, приезжайте снова, — сказала приехавшая их проводить агроном. По слухам, ее назначили управляющим отделением. — Приезжайте, правда. Со временем из вас получатся неплохие работники села. Может, пока не поздно, в Тимирязевку переведетесь?

— Подумаем, мать, — серьезно ответил Светик.

И вот поезд снова отстукивает свою однообразную песню. Когда Ромка вышел из своего купе, он увидел Иру, одиноко стоящую у окна.

— Постоять рядом можно?

— Стой, место не куплено.

— Степи изучаешь?

— Изучаю.

— Может, фрейлен, бросит благосклонный взгляд на верного пажа? — начал «выдавать текст» Ромка.

Ира внимательно поглядела на него.

Странные у них сложились взаимоотношения за последнее время. То ходят везде вместе как привязанные, то ссорятся по пустякам. Говорят друг другу колкости на людях и нежно молчат, когда остаются вдвоем. Вечерами подолгу простаивали у конторы.

— Ну, я пойду?

— Замерзла?

— Нет. Просто так.

— Можно, я тебя поцелую?

— Зачем?

— Ну, тогда иди.

— Обиделся?

— Конечно.

— Не обижайся, ладно? Вот такая уж я...

— Это точно.

И снова стоят, молчат, глядят друг другу в глаза.

— Ну, я пойду?

Сейчас, стоя с ней в тамбуре вагона, Ромка решил выяснить все до конца. Но как начать объяснение? Прямо бухнуть: «Я тебя люблю, а ты?» Или найти какие-то особые слова?

Но начала вдруг она.

— Что, ты действительно меня любишь?

— С чего ты решила?

— Читала твои стихи.

— Ну и как?

— Ты прости меня.

Он увидел в ее глазах слезы.

— Ты плачешь? Почему?

Плечи ее затряслись, и она уткнулась ему в плечо. Потом подняла заплаканную мордашку и сказала:

— Ром. Я очень старалась. Я хотела тебя полюбить. Но ничего не получилось. Ты самый хороший, славный, добрый, умный, веселый. В общем, самый-самый. Но не люблю я тебя!

Она опять взревела и ткнулась носом ему в плечо.

— Я дура, да? — слышалось сквозь всхлипывания.

Старушенция луна корчила ехидные рожи. «Хэппи-энд» не получился.

— Товарищ полковник! Студенты четвертого курса для занятий построены. Дежурный Бессонов.

— Вольно.

Полковник Кислица, не по возрасту стройный и щеголеватый, неторопливо прошел вдоль колыхнувшегося ряда, придирчиво оглядывая каждого с головы до ног.

— Анохин! Опять сапоги не начищены?

Светик критически глянул на свои пропыленные сандалеты.

— Так, товарищ полковник! Они же с дырками. Их никакая вакса не берет.

«Отец-командир» укоризненно помотал головой.

— Ах, Анохин, Анохин. Берите пример с Рожнова. Всегда подтянут, выбрит и сапоги в порядке.

Светик тихонько загудел. Он не то что брать пример, глядеть не хотел на Боба, этого пижона. Всем известно, что его бесплатно каждую неделю стригут в «Чародейке». За что Боб охотно позирует перед фотоаппаратом, и его морда крупным планом нахально смотрит со всех витрин салона. Как же! Образец мужественной красоты!