Андре-Марсель Адамек - Хозяин черных садов

Однажды осенью, в воскресенье, он неожиданно приехал к нам в сопровождении некой негритянки, которую обнимал за талию. Он сказал нам, что ее зовут Лора, что она работает с ним на заводе удобрений и что через два месяца они поженятся. Со спины она смотрелась неплохо, но ее толстые блестящие губы, ее нос, похожий на раздавленный посередине лица инжир, и волосы, как у черного барана, привели нас все же в сильное замешательство.

С тех пор она произвела на свет двух шоколадных детей, по совести, не более гадких, чем обычные деревенские дети. Рашель от них без ума. Я тоже очень старался их полюбить, часто сажал их на колени, но ничто не помогает. Я не узнаю в них свою плоть и кровь. И я знаю, что они никогда не согнут свои спины над землей.

После женитьбы сына мясобойщики унесли две трети скота. Я начал распродавать наше добро маленькими порциями, и на сегодняшний день у нас остались только прилегающие луга, поле Морвида и участок черных садов, который никто никогда не захочет приобрести.

Остатки этой с таким трудом завоеванной территории уйдут из семьи; когда выроют для меня могилу на маленьком кладбище Шируля, они вслед за всем остальным отойдут в чужие руки, и самые зловонные из этих участков канут в забвение. Не останется ничего от целой жизни пота и труда, ничего, даже воспоминания о моей тени на апрельских лугах, обрызганных светом.

Голос Иоланды изменился. Односложные слова, которые она произносила раньше сплошным потоком, начали внятно разделяться, окрашиваться различными интонациями и образовывать нечто вроде гармоничного лепета. Между двумя междометиями стали возникать паузы, то длиннее, то короче, в зависимости от обстоятельств. Когда рано утром Поль и Морис выходили из дома и шли по направлению к холму Шируль, где их должен был забирать школьный автобус, она следила за ними из окна кухни. Прибытие автобуса, посадка мальчиков и закрывание дверей соответствовали паузам между ее ла-ла, которые выражали ожидание или удивление. Отныне существовала прямая связь между ее зрительным восприятием и звуковым выражением, и это позволило нам надеяться, что она вступает в новую фазу умственного развития. Спокойная обстановка, которая окружала нас с недавних пор, и постоянное присутствие собаки, возможно, послужили причиной этого «щелчка», в который некоторые специалисты еще продолжали верить.

Чтобы закончить мелкие работы и построить, не слишком переутомляясь, наш птичий двор, Кантен приобрел инвентарь, который занял половину сарая. Я, признаться, думала, что с таким количеством инструментов мы обеспечены до скончания дней, но подобные мысли в отношении работ по дому были лишь свидетельством моей очевидной наивности.

Будучи полным профаном, я представляла, что, скажем, для распилки вполне достаточно зубчатого лезвия, закрепленного в рукоятке, в крайнем случае запущенного мотором. Когда я услышала в первый раз о «прыгающей» пиле, я решила, что этот чудо-агрегат начнет подпрыгивать прямо на верстаке, но Кантен убедил меня, что механизм совершенно безопасен. Сменные ножи, большую коллекцию которых он приобрел, должны были позволить ему обрезать цинк, пластмассу, фанеру, но только не поленья, так как для их распилки требовалась другая пила, дисковая. Эта пила, закрепленная на стальном столе, оказалась совершенно непригодной для рубки леса или подрезки деревьев, операций, требовавших покупки механической поперечной пилы; к тому же этот ревущий механизм, неприспособленный к обустройству изгородей, не исключал ни бензопилы для прореживания кустарника, ни секатора на батарейках.

Качественные доски можно было получить только с помощью ленточной пилы, и не могло быть речи об обработке камня или кирпича без точильной машины.

Кантен проводил вечера за чтением инструкций по сборке и эксплуатации. В магазине инструментов, по моим представлениям, должны были разворачивать красную дорожку всякий раз, когда он брался за ручку двери.

Но вскоре ему пришлось отказаться от мысли использовать все эти диковинки. Пришло письмо из медицинского центра, приглашающее нас связаться с профессором Верленом, который возглавлял кардиологическое отделение. Вот уже около двух лет Кантен значился в списках лиц, ожидающих трансплантации. Нам сообщили, что подошла его очередь и что он должен готовиться к предстоящей операции. Ждали только донора, кровь и ткани которого были бы совместимыми, но при этом добавляли, что дорожные происшествия в осенние дни не редкость. Это мог быть вопрос дней или недель.