Жоржи Амаду - Подполье свободы

– Мне это не представляется для тебя хорошим браком.

– Почему?

– Ты артистка, твое имя начинает приобретать известность. У тебя впереди блестящая карьера. Маркос, со своей стороны, тоже весьма известен. Но его слава забьет твою.

– Придумай довод получше, этот слишком глуп.

– Но самое плохое, это, конечно, то, что он коммунист. Этим он похоронил себя как архитектор… Никогда и никто больше не даст ему работы! Придется жить впроголодь… И это при том условии, что он не попадет под суд и его не засадят на многие годы.

– Пусть даже он растеряет клиентуру, это меня мало трогает. Ведь, в конце концов, я выхожу замуж не за его клиентуру. Однако я хочу тебя заверить, что никакой клиентуры он не потеряет. Как раз его клиенты и прилагают сейчас наибольшие усилия, чтобы добиться его освобождения. Не так-то легко покончить с крупным архитектором, а Маркос – безусловно крупный архитектор. И если даже ему придется провести долгое время в тюрьме, я буду его ждать, потому что я его люблю. Благодарю тебя за интерес, проявляемый к моему будущему, но советов твоих я не приму.

– Давай выйдем… – предложил он. – На улице можно поговорить спокойнее.

– Хорошо, только дай мне сначала выпить кофе.

Лукас ожидал ее с нетерпением. Они сели в небольшой автомобиль, приобретенный Лукасом для езды в Рио, и поехали в Копакабану. Ехали молча. Мануэла вдыхала морской ветерок, думала о Маркосе. Как жаль, что он не мог присутствовать сегодня в театре… Они бы вышли вместе под руку, бродили по улицам и останавливались у парапета на набережной Фламенго, подобно той влюбленной парочке, которую они повстречали еще во время взаимной застенчивости. В конце авениды Атлантика, близ форта Сан-Жоан, Лукас остановил автомобиль.

– Мануэла, этот брак – бессмыслица. Зачем тебе путаться с коммунистами, портить себе жизнь?

– Путаться с коммунистами? Значит, ты не знаешь, что я сама коммунистка?

– Ты? С каких пор? Ты что, уже вступила в партию?

– Нет, в партию я пока не вступила: кто я такая, чтобы иметь на это право? Я хочу лишь, чтобы ты понял, что я мыслю так же, как они, и чувствую себя солидарной с ними. Я против всех вас, Лукас.

– С каких пор ты стала так думать? – спросил он, узнав с облегчением, что она хоть не ведет активной партийной работы.

– С тех пор, как вы меня чуть не убили морально, а они меня спасли. Это они мне подали руку и вытащили из грязи, куда вы меня бросили.

– Коммунисты? Ты хочешь сказать, Маркос?..

– Нет… Я хочу сказать – коммунисты. Я только потом познакомилась с Маркосом.

– Расскажи мне, как это было.

– Нет, я тебе этого не расскажу. Зачем я буду это делать? Достаточно тебе знать, что я на их стороне и что они не портят мне жизнь. Наоборот, если я сейчас могу танцевать и пользоваться успехом в театре, этим я обязана именно им. А не тебе и не твоим друзьям…

Снова воцарилось молчание. Лукасу было несколько стыдно прибегать к тем же аргументам, какие он уже однажды использовал в тяжелое для нее время. Но у него не было другого выхода.

– Мануэла…

– Я слушаю тебя.

Лунный свет отражался в воде океана. Она думала о Маркосе. Нужно освободить его из тюрьмы как можно скорее, каждый день без него – потерянный день. Они приходили бы вместе любоваться сиянием луны.

– Ты ведь знаешь… Мои дела идут хорошо. Мои успехи и твое искусство – все это заставляет других забыть о нашем происхождении.

– Лукас, не станешь же ты отрекаться от наших родителей…

– Речь не о том, Мануэла. Ты пойми, ради бога… Твой проклятый брак может разрушить все мои планы. Я уже тебе говорил, что против меня ведется яростная война, чтобы помешать жениться на Алине. Вообрази, если ты выйдешь за Маркоса, это еще один довод против меня; он может меня погубить. Комендадора не выносит Маркоса со времени свадьбы Розиньи. Он отказался тогда заняться декорированием ее дома…

– Он это сделал из сочувствия ко мне. Понимаешь?

– И Коста-Вале его не выносит. Если все ополчатся против меня…

– Но почему против тебя? Ведь не ты же вступаешь с ним в брак…

– Не будь наивной. Если ты выйдешь за Маркоса, это испортит мне всю жизнь.

– Не думаю… – Она с грустной улыбкой посмотрела на лицо Лукаса, освещенное луной. У него был жалкий вид. – Несмотря на все, я тебя уважаю, ты мне брат, мы вместе выросли, было время, когда ты был для меня всем. И тем не менее я должна сказать правду: даже если мой брак повредит твоей женитьбе, все равно я повенчаюсь с Маркосом. Однажды я принесла тебе в жертву своего ребенка. Это было преступление, Лукас, и я дорого заплатила за него. Сейчас я не намерена чем-либо жертвовать ради тебя.