Грэм Свифт - Последние распоряжения

Он достает пачку сигарет, ловко, привычным движением встряхивает ее так, что две штуки выпрыгивают наружу, дает одну мне и щелкает зажигалкой. «Я вам благодарен, дядя Рэй», – говорит он.

Дядя Рэй.

И я думаю: интересно, знает ли он, что я все понял неправильно, всю ситуацию? Думал, ему понравится сидеть у меня под крылышком, как я сам когда-то прятался под крылышком у Джека. Ведь если б не это, я бы не попивал пивко да не покуривал в «Карете» вместе с Винси, а уже лет двадцать пять как лежал бы под крестом в Ливии. Вот я и решил вернуть должок, чем смогу помочь парню после возвращения из армии, чтоб Джеку с ним не возиться. Только Джек-то смотрел на все по-другому, а я об этом и не подумал. Он еще не отказался от своих планов, даром что пять лет прошло. Доддс и сын.

И чего я встрял между ними, сидел бы себе в сторонке.

А сейчас тем более все изменилось, вся картина стала другой, когда появилась эта девица, что спит теперь под крышей у Джека и Эми, по крайней мере часть времени, с учетом всех моих отъездов и приездов – похоже, у всех вдруг возникла тяга к перемене места жительства. С учетом этих пикников в Эпсоме.

Я слышал, что вы с тетей Кэрол. Мне очень жаль, дядя Рэй.

И может, я никогда не пустил бы Винси к себе на двор, может, и лошадку бы ему не посоветовал, чтобы он смог купить свою первую подержанную машину, – Незнакомка, Сандаун, шесть к одному, – если бы Эми не сказала: «Винси скоро вернется, через месяц-другой будет дома. Наверно, пора нам с этим кончать».

«И еще, – говорит он и останавливается, чтобы прикурить свою сигарету и выпустить большой клуб дыма; он смотрит на него, как на собственную жизнь. Костяшки пальцев у него все черные, потрескавшиеся. – И еще, раз я теперь начинаю свое дело, мне нужно место, чтоб все выглядело нормально. Если открываешь свое дело, без своего места нельзя, правда ведь?»

«Чего-чего ты открываешь?» – говорю я.

«Вы слышали, Рэйси, – отвечает он. Рэйси. Наглеет на глазах. – Я всегда говорил, что занимаюсь этим не для потехи, хотя вы, может, и не верили, что это серьезно. – Он берет свое пиво и делает глоток. – Но я хочу все раскрутить по-настоящему, как полагается. А то вы всегда можете сказать: „Помнишь наш уговор, Винси? Извини, но теперь у меня другие планы, так что давай-ка выметайся“. И мне придется очистить двор, так? Куда я тогда денусь?»

«Но у меня нет других планов насчет этого двора», – говорю я.

«Сейчас нет, потом будут, – отвечает он. – Это ведь лакомый кусочек в смысле торговой площади, так, Рэйси?»

Я гляжу на него. И говорю: «Какая еще торговая площадь. Бывшая свалка металлолома. Там до сих пор на воротах „Диксон“ написано».

«Вот-вот, – говорит он. – А Чарли Диксон уж больше года как в ящик сыграл. С тех пор вам ни платы за аренду, ничего. Вкалывали только у себя в конторе. Да лошадок обхаживали».

«И дальше буду», – говорю я. И гляжу на него. А он выпускает новый клуб дыма.

«Так что ты предлагаешь? – спрашиваю я. – За аренду мне платить? С каких шишей?»

Он качает головой. «Нет, я о продаже говорю. В мое полное владение».

Я смотрю на него. Что-то у него в лице такое: мол, лучше не смейся.

«Тот же вопрос, только еще интересней, – говорю я. – На какие шиши?»

«Я предлагаю вам вложить деньги, Рэйси, – говорит он. – В „Доддс моторс“. Вернее, даже не деньги, вам не придется потратить ни пенни. Вложение на время. Пока, конечно, никакой „Доддс моторс“ нет и в помине, но через пять лет будет, это я вам говорю. Вы продаете мне двор, а выручку даете взаймы на пять лет. После этого срока я возвращаю вам деньги с процентами. Если не выйдет – но это вряд ли, – то двор снова будет ваш. Все просто, риска никакого. А как только я налажу следующую машину и у меня появится резерв, вы получите задаток. Это пожалуйста».

Наверное, он догадывается, что я хотел бы засмеяться, да не могу. Я говорю с таким видом, будто я стреляный воробей и меня на мякине не проведешь: «Зачем же мне соглашаться на всякие сомнительные предложения? Я ведь могу взять да и продать двор человеку с деньгами, так?»

Он не торопясь прикладывается к стакану, делает хороший глоток. «Сдается мне, в последний год у вас с этим не горело. Сдается мне, вы были не против, чтоб я держал на вашем дворе свои машины, причем задаром. Вот и учтите: ваша добрая воля, моя благодарность. Потому я и надеюсь, что мы в очередной раз друг друга поймем».

Я гляжу на него. И думаю: он ведь в свое время от бомбы увернулся.

«Я не настаиваю, – говорит он, – я только предлагаю. А если вам показалось иначе, стало быть, я виноват. Это, конечно, риск, игра. Но это ведь не вам объяснять, правда, дядя Рэй? У вас лошади, у меня машины».