Герберт Розендорфер - Письма в древний Китай

Этот огромный овальный дом тоже литой. Вообще литье камня, конечно, полезное изобретение. Однако, как это часто бывает, облегчение тяжелых работ и тут вызвало к жизни множество злоупотреблений. Извращаются ведь даже лучшие человеческие изобретения, причем так, что старый обычай в конце концов оказывается предпочтительнее. Если бы большеносым приходилось строить из кирпича и глины, затрачивая на каждый дом много времени и труда, они бы, наверное, сто раз подумали, прежде чем возводить такие бессмысленные сооружения, как башня высотой в полторы четверти ли или гигантский овал!

Мы поехали дальше: целью нашего путешествия была одна из местных мастерских, а именно кузница. В одном из писем я как-то упоминал о том, что мастер Юй Гэнь хотел показать мне такую мастерскую. Он знаком с начальником этой мастерской или кузницы; его ранг считается у большеносых весьма высоким, а влияния у него, пожалуй, будет побольше, чем у иного мандарина или министра (в основном, думаю я, благодаря подкупу).

Читая это письмо, ты, наверное, представишь себе кузницу наподобие нашей – и ошибешься. Занимает она не один дом, и тем более не одно из помещений в доме, а несколько десятков домов (тоже литых, разумеется) на весьма обширной территории, целый город, окруженный высокой стеной. Над некоторыми домами поднимаются высокие трубы величиной почти с виденную мной башню. Из них постоянно идет дым, черный, желтый или белый, и вонь стоит неописуемая. Как могут большеносые выносить все это подолгу, остается для меня загадкой. К слову сказать, обоняние у большеносых значительно хуже нашего. Они чувствуют лишь самые грубые запахи, тонких же ароматов совсем не различают. Очевидно, вонь, окружающая их с детства, значительно притупляет эту способность. Когда мы подъехали к стене, у ее ворот нас встретил посланник высокопочтенного Начальника кузницы; он провел нас внутрь, мимо нескольких зданий, и пригласил в дом, где шума было гораздо меньше. Из домов, мимо которых мы шли, доносился страшный грохот, будто гремели одновременно тысячи молотков; он проникал наружу даже сквозь их толстые стены. В доме же, где шум был не так силен, находилась приемная высокопочтенного господина Начальника. Принял он нас радушно. С господином Юй Гэнь-цзы он дружески поздоровался. Я отвесил половину поклона. Затем нам предложили по бокалу Шан-пань. От высокопочтенного Начальника кузницы исходил приятный запах. В его распоряжении находилось несколько очень красивых дам, делавших что-то за непонятными устройствами, заполнявшими все соседние комнаты. После обмена несколькими ничего не значащими любезностями господин Юй Гэнь-цзы представил меня как гостя из далекой страны, желающего ознакомиться с кузницей. Высокопочтенный Начальник кузницы сказал, что чрезвычайно польщен этим, и нажал кнопку, после чего что-то запищало, и снова появился тот посланнник. Ему-то господин Начальник и поручил показать нам кузницу. И хотя мы посетили всего лишь часть зданий и мастерских, потрясающих своими размерами (и загаженностью), заняло это у нас два часа с лишним. Впрочем, мне и этого хватило с избытком.

Описывать тебе по порядку все эти здания и мастерские у меня нет ни желания, ни возможности – прежде всего потому, что я не понял ни смысла, ни содержания выполнявшихся там работ. Правда, сопровождавший нас посланник время от времени давал какие-то пояснения, но даже господин Юй Гэнь-цзы потом признался, что понял далеко не все. Чтобы понять все, нужно быть знатоком этого дела.

Что именно куют в этой кузнице, с первого взгляда понять совершенно невозможно. Из объяснений и последующей беседы с высокопочтенным господином Начальником я узнал, что все эти работы как-то связаны с изготовлением повозок Ma-шин. Латунный бубенчик, украшающий сбрую, изготавливается в один прием. Есть литейщик, есть форма, и можно увидеть, как литейщик наливает в форму жидкий металл, как поднимается пар, и услышать шипение, когда литейщик опустит форму в воду, – и бубенчик готов. Эта работа проста. Изготовление арбалета представляется нам уже гораздо более сложной работой, ибо состоит из многих приемов: мастер выковывает отдельно каждую деталь, потом подгоняет и прилаживает их друг к другу. Однако и тут есть исходное сырье, есть работа и есть готовое изделие: их можно увидеть. А в этой кузнице все иначе. По количеству и сложности вложенного труда повозка Ma-шин или летающий железный дракон настолько же сложнее арбалета, насколько тот сложнее бубенчика с лошадиной сбруи. Знают ли работающие здесь люди, спросил я нашего проводника, знают ли они сами, что изготовляют? После некоторого раздумья тот признал, что не знают. Я так и думал.