Рейнбоу Рауэлл - Звонок в прошлое

– Знаете что? Скажите мне номер вашего дома, – предложил парень. – Я сбегаю туда и принесу вам одежду и обувь.

– Нет, – отказалась Джорджи, натягивая свитер. – Вы и так здорово мне помогли. Спасибо вам.

– Но идти в ваших туфельках по снегу – все равно что идти босиком.

– Не беспокойтесь, дойду.

Джорджи открыла дверь. Парень открыл другую, со своей стороны.

– Надевайте мои сапоги, – вдруг сказала девушка.

Она нагнулась, и Джорджи заметила на ее безымянном пальце кольцо с бриллиантом. Девушка была помолвлена со светловолосым парнем.

– Возьмите. Мне они все равно не нравятся.

– А как же вы? Если я возьму ваши сапоги, тогда вам придется идти босиком по снегу.

– Не волнуйтесь. Он понесет меня на руках. Если понадобится – через весь город.

Парень улыбнулся. Девушка снова выпучила глаза.

– Вот, надевайте. – Она протянула Джорджи сапоги. – Он вбил себе в голову, что вы – наша рождественская миссия. Если мы вам не поможем, он никогда не получит свои крылья.

Джорджи взяла сапоги. Угги. Кажется, ее размер.

Она сбросила балетки из лакированной кожи. Подарок Сета на день рождения. Наверняка туфли стоили изрядных денег. Сет всегда дарил ей на Рождество что-нибудь из одежды, таким образом обновляя ее жалкий гардероб. Хорошо, что он не знал о ее лифчиках.

– Если хотите, возьмите мои туфли, – предложила девушке Джорджи.

Девушка нерешительно посмотрела на балетки.

– Мы здесь еще немного постоим, – сказал парень. – Если понадобится помощь, возвращайтесь.

Может, и понадобится, думала Джорджи, надевая угги. Если мой муж меня не узнает. Если моя свекровь здесь больше не живет. Если все, кого я знаю, либо еще не родились, либо уже умерли, потому что я нарушила ход времени…

– Спасибо вам обоим, – сказала она.

– С Рождеством! – поздравил ее парень.

– Будьте осторожны, – добавила его невеста. – Возможно, на дороге наледь.

– Спасибо.

Джорджи спрыгнула на снег и тут же схватилась за дверцу. Снег действительно был скользким.

На Рейнвуд-роуд еще никто не убирал снег. Джорджи вспомнила, что на этой улице нет даже тротуаров. Когда они с Нилом ходили за пиццей, то шли прямо по проезжей части.

Снег был ей почти по колено, и, чтобы идти, Джорджи высоко поднимала ноги. У нее мгновенно замерзли уши и веки, но через несколько минут щеки уже горели, а она сама обливалась потом.

Она никогда не представляла, что на улице может быть так холодно.

Зачем люди живут в местах с таким неблагоприятным климатом? Это лишь звучит романтично: смена времен года, снежная зима… В такую пору каждый выход из дома нужно бы приравнивать к подвигу.

Вокруг стояла такая тишина, что собственное дыхание казалось Джорджи раскатами грома. Она оглянулась, однако красного грузовичка не увидела. Вокруг – никаких признаков жизни. Легко было поверить, что она идет мимо домов, где давно уже никто не живет.

Глаза слезились. Джорджи убеждала себя, будто это от холода и от усталости, а вовсе не от скорой встречи с тем, что ждало или не ждало ее на вершине холма.

Нил вырос в кирпичном доме колониального стиля с круговым подъездом к переднему крыльцу. Его мать особенно гордилась этим обстоятельством. Через несколько месяцев после помолвки, когда Джорджи впервые приехала в Омаху, будущая свекровь сказала ей, что круговой подъезд был одной из причин, заставивших их с мужем купить именно этот дом.

«Я не понимаю смысла кругового подъезда», – призналась Джорджи Нилу, тайком пробравшись в его комнату (ее тогда на правах невесты разместили в цокольном этаже). Нил распластал ее возле стены, прямо под дипломом времен его пребывания в организации «Скаут-орел». «Такое ощущение, что у тебя под окнами идет дорога. Что в этом хорошего?» Вместо ответа Нил засопел и поддел носом воротник ее пижамы.

Джорджи шла по подъездной дорожке, нарушая картинную красоту заснеженного пространства.

Открыв внешнюю дверь, Джорджи постучалась во внутреннюю. Дверь открылась. В Омахе до сих пор не запирали двери. Изнутри доносились рождественская музыка и голоса. Она постучала еще раз, потом осторожно заглянула внутрь.

К ней так никто и не вышел. Джорджи тихонечко вошла в прихожую. Там пахло освежителем воздуха «Глейд» (яблоко с корицей) и еловой хвоей.

– Привет! – тихо произнесла Джорджи.

У нее дрожал голос. Она даже не догадалась отряхнуть сапоги от снега. Скоро на полу появятся лужицы. Ее не оставляло ощущение, что она вломилась в чужой дом.