Дженнифер Доннелли - Чайная роза

— Тетя Молли… — не отставала Фиона.

— Умерла. Холера.

— Мне очень жаль.

— Она была слаба после родов. Если бы не это — может, и выжила бы.

— А ребенок родился?

— Ага. Через две недели после начала эпидемии.

— Что случилось? Он… он…

— Она жива.

— Жива! Но где же она? — с тревогой спросила Фиона. — В квартире ее нет, верно? — Она не могла представить себе девочку одну в темном пустом доме.

— Нет, она с Мэри… подругой… — Майкл перевел дух; разговаривать ему было трудно. — С подругой Молли… Взяла ее к себе после похорон. — Он посмотрел на бармена и поднял палец.

«Черта лысого тебе, а не еще одну порцию! — злобно подумала Фиона. — Ты и так еле языком ворочаешь…»

— Где живет Мэри? — быстро спросила она. — Где девочка?

— Со мной… в доме… с Мэри…

Речь Майкла становилась все более неразборчивой. Нужно было получить ответ, пока он не отключился окончательно.

— Дядя Майкл, магазин продают с аукциона, верно? Можно ли предотвратить это? Сколько вы должны?

— Я ненавижу этот гребаный магазин! — крикнул он и ударил кулаком по стойке. Испуганный Сими сполз с табуретки и прижался к сестре. — Ноги моей в нем не будет! Пусть гребаный банк забирает его ко всем чертям! Это был наш магазин, мой и Молли. Она заботилась о нем. Украшала… — Майкл умолк и опорожнил еще один стакан, поставленный перед ним барменом. В глазах Финнегана блестели слезы. — Моя Молли! — с надрывом крикнул он. — Почему Бог не прибрал меня вместе с ней? Я не могу без нее… Не могу… — Его дрожащие руки снова потянулись к стакану.

— Магазин, Майкл, — стояла на своем Фиона. — Сколько вы должны?

— Три с чем-то сотни долларов. Это банку. И еще около сотни моим поставщикам. А у меня денег нет… Осталось всего несколько долларов, понимаешь? — Он сунул руку в карман и вынул оттуда два счета. При этом на грязный дощатый пол посыпались серебряные и медные монеты. — Гребаные деньги… — беспомощно глядя на них, пробормотал Майкл.

Фиона уперлась локтями в стойку и закрыла лицо руками. Голова болела невыносимо. Все вышло не так, как было задумано. Совсем не так. Она представляла себе теплый прием. Объятия тети. Сандвичи, чай и веселый пухлый малыш, которого она держит на коленях. А тут такое… Спустя минуту девушка встала. Нужно уйти отсюда. Приезд в Нью-Йорк был ошибкой. Здесь нет родных, которые смогут ей помочь. Она сама по себе.

Майкл посмотрел на нее с ужасом.

— Нет! — взмолился он, схватив Фиону за руку. — Ты хочешь уйти? Не уходи!

— Мы устали, — вырвав руку, ответила она. — Сими проголодался. Нам нужно где-то остановиться.

— У меня… вы можете остановиться у меня… пожалуйста. У меня никого нет, — сквозь слезы сказал Майкл, становившийся то угрюмым, то сентиментальным. — Правда, там не убрано, но я все уберу.

Фиона горько рассмеялась. Уберет? Да он не в состоянии поднять монеты с пола…

Майкл снова взял ее за руку и попросил:

— Пожалуйста…

Сама того не желая, она посмотрела дяде в глаза. В них стояло такое неподдельное, такое глубокое горе, что отказ застрял у нее в горле. День подходил к концу. Еще через час начнет смеркаться. Фиона понятия не имела, где искать ночлег.

— Ладно, мы останемся, — сказала она. — По крайней мере, на сегодняшнюю ночь.

Майкл порылся в кармане, достал ключ и протянул ей.

— Ступайте. Я приду позже и все приберу… — Он рыгнул. — Не останется ни пятнышка. Тим, дай нам еще…

Вернувшись на Восьмую авеню, Фиона отперла дверь, пропустила вперед Сими и поднялась на второй этаж. В квартире дяди воняло кислым молоком и протухшей едой. В прихожей было темно; они едва различали друг друга. Велев Сими не двигаться, Фиона ощупью пошла по узкому коридору и добралась до кухни. На окне висела старая тюлевая штора. Девушка нажала на рычаг, и висевший за шторой навес с пугающим шумом взлетел вверх. Послышался стук маленьких лапок, и Фиона громко топнула ногой, разгоняя незваных гостей. В кухню ворвался свет. Солнечные лучи пробились сквозь пыль, поднятую ее движениями, и осветили самый отчаянный беспорядок, который Фионе доводилось видеть.

В раковине громоздилась грязная посуда. Она стояла на столе и даже на полу. По тому, что оставили мыши, ползали тараканы. На дне стаканов осел кофе и недопитое пиво. Липкий пол был усеян крошками. От вони тошнило. Задыхавшаяся Фиона открыла окно.

— Фи… — позвал из коридора брат.

— Оставайся на месте, Сими! — приказала она, вышла с кухни в гостиную, открыла там окна и увидела тот же хаос. Повсюду валялись пустые бутылки из-под виски и разбросанная одежда. На полу лежала почта. Фиона подняла запечатанный конверт с грифом Первого Купеческого банка и пометкой «СРОЧНО». Сложенный лист бумаги оказался запиской от мясника с требованием немедленной оплаты счета. Ее внимание привлек еще один невскрытый конверт, густо испещренный марками. Это было письмо ее матери, посланное в Нью-Йорк после смерти отца.