Дженнифер Доннелли - Чайная роза

Мадам и Симона пошли за свадебным платьем. Сердитая Фиона повернулась к зеркалу спиной. Проклятый корсет впивался в тело и не давал двигаться и дышать. Она вскрикнула от досады, развязала тесемки, стащила с себя корсет и швырнула его на пол. Потом закрыла лицо руками и заплакала.

Мэри тут же оказалась рядом:

— Фиона, что случилось?

Девушка подняла глаза, полные слез:

— Ничего.

— Ничего? Тогда почему ты плачешь?

— Ника нет! — Нервы Фионы были на пределе. — Он должен был помочь мне с платьем. Обещал прийти. Даже записал у себя в календаре, когда мы с вами были здесь в прошлый раз. Что я буду без него делать?

— Раз обещал, придет… Просто немного задерживается.

— Нет, не задерживается. Он не придет. Я не видела его после нашей ссоры. Это было неделю назад. Он не придет ни сегодня, ни на свадьбу.

Мэри и Мадди обменялись тревожными взглядами. Фиона рассказала им, что вдрызг разругалась с Ником.

Они посочувствовали подруге, приняли ее сторону и согласились, что Ник не имел никакого права так говорить. Фиона продолжала злиться на Сомса. Он ее просто затравил. Больше всего ее злило то, что Ник был прав, но признаться в этом девушка не могла. Она не хотела бросать «Чайную розу», однако другого выхода не было.

После ссоры с Ником она вернулась к Уиллу и спросила, так ли уж необходимо уединяться и воспитывать детей за городом. Лично она предпочла бы оставить все как есть. Даже после рождения детей. Уилл ответил, что об этом не может быть и речи. Еще раз объяснил, что женщинам ее общественного положения нельзя появляться на людях с животом. Кроме того, она может переутомиться, а переутомление приводит к выкидышам. Да и как можно быть матерью и деловой женщиной одновременно? Он понимает ее желание работать, понимает причину этого желания, но данный этап ее жизни закончился. Он — богатый человек и может удовлетворить все ее потребности. Уилл был настроен решительно, и затрагивать эту тему Фиона больше не отваживалась.

Уединение… Боже, как она ненавидела это слово! Оно звучало словно приговор. Там, где она выросла, женщины во время беременности не уединялись. Большие животы в их многодетном квартале были самым обычным явлением. Почему нужно стыдиться красивого большого живота, напоминающего надутый парус? Люди знают, что в нем младенец. И как он туда попал, тоже. Женщина может стесняться сколько угодно; все равно через девять месяцев появится доказательство, вопящее и бесспорное. Младенцы имелись на Монтегью-стрит в каждом доме. Матери держали их на руках, сестры водили за ручку, а отцы качали на коленях. Они были правилом, а не исключением. Но жительницы Уайтчепла во время беременности работу не бросали. Они стирали и стряпали. Торговали на рынке или мыли полы в пивных, пока не наступали схватки. А потом без всякого шума возвращались на свое место.

Внезапно Фиона, стоявшая в примерочной, ощутила лютую зависть к Нику, Нату и Мадди.

Друзья осуществили свои мечты и основали собственное дело. Так же как и она сама. Но они продолжали работать, а она — нет.

Служанка мадам Эжени принесла чай, кофе и пирожные. Мэри налила в чашку чай и протянула ее Фионе. Когда девушка сделала глоток и опустила чашку, Мэри бережно вытерла ей рот, словно имела дело с Нелл или Сими. Потом взяла в ладони ее руки и сказала:

— Фиона, Ник придет на свадьбу. Я знаю. Просто ему нужно остыть.

— Он ненавидит меня, — ответила безутешная Фиона.

— Перестань. Ничего подобного. Он обожает тебя. Дай срок, все образуется. Может быть, ему трудно привыкнуть к этой мысли. Тебе не приходило в голову, что он слегка ревнует?

— Ревнует? Мэри, это смешно! Ты же знаешь, что как женщина я ему не нужна.

— Он просто не хочет тебя терять. Ты ведь его ближайший друг.

— Его семья, — добавила Мадди.

— А теперь ты выходишь замуж, уезжаешь и начинаешь совершенно новую жизнь. Наверное, он думает, что теряет тебя. И поэтому переживает.

Фиона задумалась:

— Ты так считаешь?

— Предполагаю. Потерпи. Дай ему время.

Мадам Эжени вплыла в комнату с коробкой в руках. За ней шла Симона с платьем. Увидев валявшийся на полу корсет, мадам остановилась как вкопанная и посмотрела сначала на залитое слезами лицо Фионы, а потом на Мэри.

— Нервы, — прошептала Мэри.

Мадам понимающе кивнула, а потом обратила взор на Фиону.

— Посмотрите, chérie [58] Милая (фр.). , что вам прислал будущий муж. — Она открыла футляр и достала умопомрачительное жемчужное колье с бриллиантовым медальоном в центре. У Фионы глаза полезли на лоб. Мэри и Мадди ахнули. — Из Парижа. От Картье. В тон платью. Потрясающе, правда? Примерьте. — Она застегнула колье на шее Фионы. — Мужчина, который посылает такие вещи… — Мадам пожала плечами, показывая, что у нее нет слов. — Женщине, у которой есть такой мужчина, не из-за чего плакать.