Дженнифер Доннелли - Чайная роза

— Сию минуту, сэр.

Уилл передал Нелли ее напиток. Она выпила половину стакана одним глотком, вытерла губы тыльной стороной ладони и взяла быка за рога.

— Я слышала, что Огаст Белмонт бросил шляпу на ринг. Мой источник в Сити-холле [37] Здесь: мэрия Нью-Йорка. сообщает, что он представил собственный план строительства подземной железной дороги.

— Почему бы тебе не спросить его самого? Он сидит в углу с Джоном Рокфеллером. И наверняка поносит мой план.

— Потому что этот надутый индюк мне не ответит. Давай, Уилл. Мне дали срок только до девяти.

Уилл осушил свой стакан и жестом заказал следующий.

— Это правда, — сказал он. — Белмонт создал собственную команду инженеров. Они составили маршрут, кардинально отличающийся от моего, и два дня назад передали свой план мэру. И сказали, что он более экономный.

Нелли поставила стакан и схватилась за блокнот.

— Это так?

— На бумаге. А в действительности будет стоить городу больше. Намного больше.

— Почему?

— Маршрут Белмонта местами пролегает через болота, а местами — через глинистые сланцы. И пересекает множество подземных потоков. Да, он прямее моего — именно на этом он и играет, — но из-за естественных препятствий для его прокладки потребуется больше времени, людей и материалов.

— И что ты собираешься делать?

— Сказать мэру, чтобы он вынул голову из собственной задницы и принял мой план.

— Ты знаешь, что я так написать не могу. Хотя очень хотелось бы. Сформулируй фразу по-другому, чтобы ее можно было процитировать.

Уилл подумал и сказал:

— Я абсолютно уверен в том, что наш досточтимый мэр и его компетентные советники при сравнении двух планов учтут топографию и географию Манхэттена, а также транспортные потоки. Как и в том, что после такого сравнения они увидят вопиющие недостатки, ошибки, недочеты и откровенное искажение фактов, характерные для плана Белмонта. Этот проект не только разорит город, но из-за неправильных инженерных принципов, положенных в его основу, нарушит архитектурную целостность Манхэттена, не говоря о безопасности проживающих в этом районе граждан… Ну что, годится?

— В самую точку, — сказала Нелли, лихорадочно записывая его слова. — Спасибо, Уилл, ты просто душка. — Она закончила строчить, закрыла блокнот и залпом допила остатки виски. Уилл заказал еще. Принимая стакан, журналистка пристально посмотрела на него и спросила: — У тебя все в порядке? Неважно выглядишь.

— У меня? В полном.

— Ты уверен?

Макклейн кивнул, однако взгляд Нелли Блай заставил его поежиться. Эта женщина ему нравилась — даже очень нравилась, — но он никогда не забывал о ее профессии. Передать репортеру правильно составленную деловую информацию — это одно, а поделиться с ним сведениями личного характера — совсем другое. Это слишком опасно. Уилл увидел, что Нелли продолжает смотреть на него и ждать ответа.

— Работа, черт бы ее побрал… — пробормотал он. — Последние дни были не из легких.

— Меня этим не проймешь. Конкуренты тебе не страшны. Что-то не так. Ты не заболел?

Уилл испустил досадливый вздох.

— Говорю же тебе, все в порядке. Я здоров как бык. Просто…

Она понесла стакан ко рту, но остановилась на пол пути.

— Это женщина, верно?

— Нелли, тебе никто не говорил, что ты слишком любопытна?

— Все говорят. Кто она?

— Никто! Нет никакой женщины! Это подземка! Теперь ты довольна?

Нелли подняла бровь, однако тему оставила. Уилл ощутил облегчение, но разозлился на самого себя за то, что дал волю эмоциям. Он думал о Фионе день и ночь, однако так и не смог разобраться в своих чувствах. Пытался рассказать о ней своему старинному другу Уильяму Уитни, но тот не понял, из-за чего сыр-бор.

— Купи девочке какую-нибудь побрякушку и положи в постель, — посоветовал он.

Можно было поговорить с сестрой Лидией, но вряд ли из этого вышло бы что-нибудь путное; она давно пыталась женить его на своей подруге, вдове из Саратоги. Наконец он решил довериться младшему брату Роберту. Они выпивали здесь неделю назад, накануне новой экспедиции Роберта на Аляску, где он искал золото. Тридцатишестилетний Роберт никогда не был женат. Его невеста Элизабет умерла от туберкулеза, когда им обоим было по двадцать четыре. Они очень любили друг дуга. Ее смерть разбила Роберту сердце, и он так и не оправился от потери.

— К чему такие мучения? — спросил Роберт. — Переспи с ней, и дело с концом.

— Ты говоришь в точности как Уильям Уитни. Тут речь о другом, — ответил Уилл.