Дженнифер Доннелли - Чайная роза

— Я не могла уснуть, — со слезами на глазах ответила она. — Встала и пришла сюда. Хотела посмотреть, вернулся ли ты. И нашла эти бумаги. Увидела их на твоем письменном столе. Ты разыскиваешь ее, верно? Она переехала… или сбежала из Лондона, а ты пытаешься ее найти.

Джо не ответил. Милли не могла увидеть отчеты на письменном столе, потому что он хранил их в запертом ящике секретера. Но затевать спор в такой момент не имело смысла. Он прекрасно знал, какова Милли в гневе.

— Пойдем, Милли. Ты знаешь, что доктор…

— Отвечай, черт бы тебя побрал! — крикнула жена, швырнув в него пачку.

— Я не собираюсь говорить с тобой об этом. Во всяком случае, сейчас, — властно ответил Джо. — Ты слишком расстроена. Тебе нужно успокоиться. Это вредно для ребенка.

— Ты спишь с ней, да? И поэтому не спишь со мной. Ни разу за пять месяцев! Все это время ты говорил мне, что каждый вечер задерживаешься на работе, но работа тут ни при чем, верно? Во всем виновата эта грязная шлюха! — Милли бросилась на Джо и ударила его кулаками в грудь. — Прекрати! — завопила она. — Прекрати встречаться с ней!

Джо схватил ее за запястья.

— Хватит! — велел он.

Милли корчилась, вырывалась и осыпала его ругательствами. А потом внезапно застыла на месте и сморщилась.

— Что? — спросил ее Джо.

Милли посмотрела на него большими испуганными глазами и прижала ладони к животу. Потом издала слабый стон и согнулась пополам. Джо обхватил жену за талию и попытался выпрямить, но Милли не выпрямилась. Она дважды вскрикнула и вонзила ногти в его предплечье.

— Тихо! Все в порядке, — попробовал успокоить ее Джо. — Дыши глубже, будь умницей. Все будет хорошо. Это всего лишь судороги. Помнишь, доктор говорил, что такое возможно? Он сказал, что волноваться не из-за чего.

Но это были не судороги. Когда Милли, старавшаяся выпрямиться, сделала два шага вперед, Джо заметил под ее ногами несколько рубиновых капель, упавших на ковер.

— Милли, послушай меня, — стараясь сохранить спокойствие, сказал он. — Я вызову доктора. Он осмотрит тебя, и все будет хорошо. А сейчас возвращайся в постель, ладно?

Милли кивнула, шагнула в сторону двери, но ее скрутил новый приступ боли. И тут она увидела на носках своих белых комнатных туфель алые пятна.

— Ох, нет… — заплакала она. — О господи, пожалуйста… — Через несколько секунд плач сменился криками.

Джо поднял ее и вынес из кабинета. В коридоре стояла испуганная миссис Парриш со свечой в руке.

— Бегите за доктором Лайонсом! — крикнул ей Джо. — Быстрее!

Джо сидел на деревянной скамье у двери комнаты Милли, обхватив голову руками. Он слышал ее крики — вскоре перешедшие в вопли — всю ночь. Слава богу, к рассвету крики прекратились.

Теперь с ней находились доктор Лайонс, две медсестры и отец. Милли не хотела, чтобы Джо был рядом, и он не осуждал ее. Это его вина. Вчера он должен был прийти домой рано, принести цветы, пообедать с ней. Как и положено мужьям. Он не должен был ссориться ней. И не должен был искать Фиону.

В их первую брачную ночь Джо ушел из номера гостиницы и напился. Проснувшись утром, он ощутил страшную головную боль, увидел плачущую жену и понял, что жить так не сможет. Он не любил Милли и не мог заставить себя спать с ней, но, по крайней мере, мог быть к ней добрым и внимательным. Днем они уехали во Францию, и Джо весь бесконечный медовый месяц терпел лицо Милли, ее голос, ее бессмысленную болтовню и постоянные поползновения заняться любовью. Терпел как мог. Днем был любезным и заботливым, сопровождал во время посещений магазинов, музеев, кафе, театров всюду, куда ей хотелось поехать. Но по ночам отступал в отдельный номер, на наличии коего настаивал в гостинице любого города, который они посещали. Там Джо находил мир, покой и место, где можно было предаться скорби по тому, что он сделал и что потерял.

Сначала Милли только обижалась на недостаток внимания, но потом начала выходить из себя. То, что муж отвергал ее, ранило ее самолюбие. Она хотела его и не привыкла к отказам. Первая из множества их ужасных ссор случилась через неделю после отъезда из Лондона. В коридоре парижского отеля «Крийон», куда они вернулись после обеда в «Кафе де ля Пэ». Милли хотела, чтобы муж пришел в ее номер. Он отказался. Снова. Она обвинила его в холодности. Разозлилась, заплакала и сказала ему, что женатые люди так себя не ведут. Джо вынес ее тираду молча, не давая воли своим подлинным чувствам и не желая быть жестоким. Милли пришла в неистовство, напомнила, что в День Гая Фокса он холодным не был, и потребовала объяснить ей причину изменения.