Лутц Зайлер - Крузо

Мне вспомнился последний день на острове. Как я спустил черную воду из отопительной системы «Отшельника» и закрыл ставни. Как перекрыл газ на пивном насосе, взял протычку и еще раз почистил. Закрывая за собой дверь на террасу, я слышал внутри «Виолу». Немецкое радио. Не то чтобы я оставил там кого-то. Тут было что-то куда более серьезное, окончательное.

Адрес места нашей встречи – площадь Полиситорвет, 14, 1780, Копенгаген V, главное здание Rigspolitiet, Полиции Королевства Дания, в просторечии Полицейское управление, к юго-западу от центра. Я вышел на площадь с противоположного конца, поэтому пришлось обойти вокруг всего здания.

Полицейское управление было крепостью, четырехэтажной цитаделью, сооруженной в форме тупого клина, старинный комплекс, поражающий своими размерами и обилием света. Никогда я не видел ничего подобного и прежде всего подумал: почему именно здесь? Почти одновременно на меня нахлынуло что-то вроде смирения и торжественности; ноги подкашивались.

Словно из самозащиты, я перешел на другую сторону улицы. Над проезжей частью висело несколько ржавых фонарей, вокруг ни одного дерева и странным образом почти никакого движения транспорта, совершенно непостижимо, что они лежат там, на дне, в каком-то подвале, у фундаментов власти, на которых воздвигнуто это здание, этот космический корабль из бетона, ясное дело, способный при желании поглотить все земное, и умерших, и саму смерть… Так или примерно так я размышлял.

«У меня есть его номер», – написал мне Еспер в последнем мейле. Источником Еспера был сотрудник криминально-технического центра датской Государственной полиции, «один из троих занимавшихся этими документами», как он подчеркнул, «один из троих», которые наверняка должны знать и наверняка знают об этих вещах, «один из троих» сотрудников «отдела исчезнувших». Есперов перевод названия «отдел пропавших без вести» казался мне во всех отношениях подходящим. То, что искать надо в отделе исчезнувших, явилось после всех перипетий решающей информацией.

Еще по телефону Еспер объяснил мне принцип организации архива: к отделу исчезнувших относились не только пропавшие без вести лица, но и все анонимные покойники. Даже если ты знал или, как мёнский смотритель порта, мог, учитывая течения и обстоятельства, с большой долей вероятности принять, что человеческие останки на берегу или в рыбачьих сетях принадлежали беглецам из Восточной Германии, никогда не существовало ни отдельного списка, ни дополнительных уточнений, ни специальной рубрики – ГДР никогда не существовала в разделах этого архива, в его перечнях единиц хранения, в вещественных доказательствах и списках умерших. Дата и место обнаружения на территории Королевства – вот отправные точки классификации материалов. Некоторым образом они, эти умершие, вновь тонули в пучине, на сей раз в океане безымянных, пропавших без вести, неизвестных, – в отделе исчезнувших.

Согласно тому, что я узнал и зафиксировал в своих копенгагенских заметках (после недолгих поисков записная книжка из первой поездки нашлась, и сейчас я ее продолжаю, несколько добросовестнее и, как бы это сказать, в известном смысле ответственнее, чем тогда, двадцать лет назад), исчезновение было тройное.

Первое: отъезд. Из осторожности беглец никому ничего не говорит. И ничего не оставляет, ни прощального письма, ни знака, не берет с собой ни удостоверения, ни бумажника, делает все, чтобы защитить своих близких, то есть избавить их от упрека в соучастии, а то и помощи беглецу. Главное – оградить мать, отца, сестру и брата от бесконечных допросов, унижений и тюремных сроков. При первом исчезновении беглец также срезает со своей одежды фабричные метки касательно стирки и чистки всяких там малимо и проч., все, что может выдать его восточную принадлежность, если «серые волки» (пограничные катера военно-морского флота ГДР) выловят его, в открытом море. По прошествии нескольких часов этот беглец становится пропавшим без вести. Нередко он умело заметает свои следы – никаких подозрений, возможно до сегодняшнего дня. Так называемая скрытая цифра – никто никогда не установит, сколько таких «пропавших без вести» были беглецами.

Потом второе исчезновение. Погружение в море, попытка к бегству. Открытое море, холод, судорога, только вода и волны, а он никому ничего не сказал. То есть никакого утешения и никого рядом, лишь абсолютное одиночество, «какая обида, какая все это чертовская обида!». Затем этапы утопления (удушения), их пять. Этап 1: борьба беглеца перед погружением на дно, панические реакции, неистовое движение, голова еще над водой (этап вдоха). Этап 2: этап апноэ. Беглец уходит под воду и задерживает дыхание. Этап 3: кровь насыщается двуокисью углерода, что заставляет его снова хватать ртом воздух, ведь органы дыхания раздражены до предела. Этап 4: он глотает воду, которая в дыхательных путях смешивается с воздухом и слизью бронхов в белую, густую, мелкопузырчатую кашицу (этап диспноэ). Закупоривание голосовых связок, слабая подвижность, относительный покой. Только тогда, в силу недостаточного снабжения мозга кислородом, начинаются судороги удушья, то есть вновь неистовые движения, разрывы дыхательной мускулатуры, борьба за выживание – беглец теряет сознание. Этап 5: смерть. Умерший на морском дне. Обмен веществ сбился, кровообращение нарушилось, сердце остановилось.