Сара Уинман - Дивная книга истин

И как я мог это прозевать? – думал Джимми.

Он курил трубку и наблюдал за тем, как его родной брат поет сладкие песни его девушке. Внезапно он ощутил зыбучий песок под ногами и неумолимо наползающую тьму. Он вцепился руками в столешницу, а мрачная тень подбиралась все ближе, шепотом произнося его имя.

Выходи за меня! – в панике крикнул он Дивнии.

Тень приостановила свое продвижение.

Дивния посмотрела на Джимми.

Что это значит? – спросила она.

Что это значит? – прошептала тень.

Выходи за меня!

Тень застыла в неуверенности.

Дивния не смогла вымолвить ни слова.

Весь дом затаил дыхание, лишь громко тикали часы да трещали дрова в камине.

Выйти за тебя? – наконец переспросила Дивния.

Голос ее был сух, как обожженная глина.

Ты ведь этого хочешь, верно? Или у тебя есть идеи получше? – сказал он, в упор глядя на Джека.

Конечно, она выйдет за тебя, сказал Джек.

Он встал, подошел к брату, крепко его обнял и похлопал по спине, шепча поздравления и не решаясь взглянуть в сторону любимой, потому что их мечтам о совместной жизни пришел конец.

И той ночью, разгорячившись ромом, они втроем строили планы на будущее. Америка! Южная Африка! Австралия! Весь мир был в их распоряжении. Они могли отправиться куда угодно. Спрос и цены на олово упали, но корнуоллские горянки были востребованы повсюду, и все шахтовладельцы были готовы платить им хорошие деньги. Это был шанс выбраться в большой мир, и Дивния топила свою печаль, как топят слабого последыша из помета. Они поднимали тосты «За новую жизнь!», «За нашу новую жизнь в Австралии!», и Джимми даже прослезился на радостях, потому что пугавшая его тень исчезла, отправилась на поиски других бедолаг и неудачников. Видит бог, он был счастлив. Тьма отступила, оставила его в покое…

Да только она, понятное дело, никуда не исчезла. Просто в пьяном чаду и табачном дыму никто из троицы не сподобился посмотреть в угол тесной комнатенки. А мрачная тень все время находилась там.

На следующее утро вместе с рассветом вернулся и прежний страх. Он выполз из темного угла, подкрался к Джимми и покрыл его тело липкой холодной испариной. И этот страх лишил его дара речи. Джимми в молчании оделся, в молчании поел – то есть попытался хоть что-нибудь съесть. Все так же молча он сунул в карман спички, взял пакет с мясным пирогом, а затем, жестом позвав свою почти-что-жену, вышел из дома и зашагал в сторону шахты.

Тучи стелились над самой землей, жадно поглощая все живые краски и обесцвечивая вересковую пустошь. Дневной свет отчаянно пытался пробиться сквозь мглу, хотя в этой битве у него почти не было шансов на успех. Они присели на низкую каменную ограду, поджидая Джека. Тут она заметила, что Джимми бьет дрожь, и вложила веточку дрока в его носовой платок. Он был ей благодарен, ибо любая вещь из ее рук могла служить счастливым талисманом. Погода все ухудшалась, как и настроение Джимми, поскольку его брат так и не объявился. Близилось начало смены, он встал и направился к шахте. И только когда Джимми исчез из виду, боль согнула Дивнию пополам и слезы хлынули из ее глаз. Она рыдала и била себя по лицу на обратном пути до коттеджа, куда добралась уже обессилевшей и окровавленной. Перешагнув порог, упала на каменный пол и пролежала там, как в могиле, больше часа; и только деловитая возня мышей убедила ее о том, что она все еще находится на этом свете.

Поднявшись, она подошла к печке, тепло которой вновь растопило слезы. Вот почему она сперва подумала, что ей это мерещится. Но когда она вытерла глаза, расплывчатое оранжевое пятно на столе обрело четкие очертания: тот самый подарок таки дождался подходящего повода.

Она схватила морскую звезду и выбежала из коттеджа через заднюю дверь. Ее фургон и старый мерин исчезли. Но потом она разглядела их вдали – как пятнышко на вершине холма. И это пятнышко не двигалось, словно наблюдало за ней. Или подавало сигнал, как маяк.

Дивния пыталась бежать, но даже быстрая ходьба давалась ей с трудом. Земля раскисла и покрылась лужами после затяжных дождей; под чахлой травой хлюпало болото; она дважды падала, юбка потяжелела от налипшей грязи. А дождь не прекращался и хлестал ее безжалостно, однако она перестала его чувствовать, когда Джек встретил ее поцелуем.

Поехали, сказал он.

Ей навсегда запомнился луч солнца, в тот миг пробившийся сквозь тучи, запомнился вид своей упряжки, предусмотрительно отведенной с дороги за кусты дрока. Джек все предусмотрел в то прекрасное, прекрасное утро, когда они были готовы умчаться к своему горизонту.