Александр Дмитриев - Под Опалой, на Большой

Через несколько мгновений медведица исчезла из поля зрения охотников – света фонариков было недостаточно на такое расстояние.

– Я попал в нее, это железно! – сказал Вадим, как и все, глядя в ту сторону, куда убежал зверь.

– Да и я не мог промахнуться. – По голосу Толика было слышно, что он еще очень возбужден. – Она была шагах в пятнадцати от меня. И откуда она появилась? Ведь я только что светил в ту сторону, и ничего не было. Как из земли выросла.

– Точно "злой дух Ямбуя", – заметил Андрей.

Сергей посмотрел на часы.

– Через час рассветет, – сказал он. – Раз ее ранили, она должна где-то залечь. Пойдем по следам крови и добьем, если надо будет. Сейчас за ней идти опасно. Не дай бог, где затаится…

– По крайней мере, сюда она больше не сунется, – сказал Вадим, закидывая ружье за плечо. – Давайте пока чаю попьем, что ли? Что-то у меня от этих кошмариков аппетит разыгрался.

Когда уже достаточно рассвело, чтобы можно было передвигаться без помощи фонариков, друзья отправились на поиски зверя. Через сотню шагов от палатки они обнаружили в траве капли крови.

– Точно, ранили, – сказал Вадим.

Начиная с этого места капельки крови указывали им направление, по которому бежала раненая медведица.

– Ну зараза! Теперь она от нас далеко не уйдет, – сказал Андрей, всматриваясь вдаль, туда, куда вела кровавая дорожка.

Пройдя по следу километра два, охотники уперлись в заросли шеломайника. Примятая трава показывала, что медведица ушла именно туда. Заходить в шеломайник было опасно. Высокая трава не давала никакой возможности обзора, и лучшего места для медвежьей засады нельзя было себе представить. Но у них не было выбора. Раненого зверя нужно было добивать, чтобы наконец-то покончить с этим кошмаром.

Сергей вслепую выпустил весь магазин в заросли и, перезарядив карабин, первым двинулся по пробитой медведицей тропе. Через пару десятков шагов они вышли на примятый пятак, посреди которого алело большое пятно крови.

– Отлеживалась здесь, – тихо произнес Сергей. По другую сторону пятака тропа из примятой травы продолжалась. Направились по ней.

Выйдя из шеломайника и пройдя еще с километр, уперлись в ручей. На другом его берегу крови не оказалось. Медведица пошла по воде. Но куда – вверх, вниз?

Они пошли вверх, внимательно рассматривая оба берега. Пройдя около трех километров, решили вернуться и прошли вниз, почти до самого моря, до того места, где "уазик" Андрея дожидался своих пассажиров.

– Вот сука! – выругался Сергей, оглядываясь вокруг. – Опять ушла.

– Не переживай, Серег, – поспешил успокоить его Вадим. – Она все равно от кровопотери сдохнет.

– Пока я своими глазами не увижу ее труп, не успокоюсь.

– Да перестань, Серый, – поддержал Вадима Андрей. – Ты видел, сколько кровищи она потеряла? Вадим прав. Она уже наверняка где-нибудь скопытилась. Видно, дырок мы много в ней насверлили. Мясо и шкуру только жаль. Но выжить – она не выживет. Пошли собираться, и так полдня за ней проходили. Ноги уже гудят.

Сергей в душе соглашался с друзьями, что, потеряв столько крови, медведица не выживет. Но в нем жили и сомнения – однажды он уже убедился в ее неправдоподобной живучести. Еще раз оглядев округу, он сказал:

– Пошли.

– Надо бы это дело отметить, – сказал Андрей, когда они въехали в поселок.

– Хорошо бы, – поддержал идею Толик.

– Без проблем, – сказал Сергей. – Давайте сейчас зарулим ко мне домой. Я возьму деньги, купим что надо – и на фазенду. Разгрузимся, а там и гульнем.

– А твоя? – поинтересовался Вадим.

– Лариса сегодня на работе, – ответил Сергей. – Да она никогда и не была против.

– У Сереги Ларка – золото, – подтвердил Андрей. – Не то что моя кобра.

Друзья засмеялись.

– Эх, Андрей! Не ценишь ты свою жену, – сказал Толик.

– Я ее ценю, – Андрей уже подъезжал к дому Белова, – но только когда у нее в руках нет скалки или сковородки.

Все опять рассмеялись. Андрей хохотал громче всех. Друзья освобождались от пережитого стресса.

Сергей вышел из машины и пошел к подъезду. Поднимаясь по лестнице, он ощущал смешанное чувство радости и тревоги. Он не знал, чему верить – глазам или сердцу. Глаза говорили, что одноглазая медведица, его кровный враг, либо уже мертва, либо вот-вот сдохнет. Но сердце упрямо твердило об обратном.

День проходил за днем. Закончился июнь, наступил июль. Отметив десятого числа самый главный в этих местах праздник – День рыбака, добрая половина мужского населения Камчатки подалась на море и на реки: со дня на день должна была толкнуться горбуша. Наши охотники опять перевоплотились в рыбаков и тоже поехали на море, на свой стан, к своей палатке, которую до сих пор охраняли рыбводовцы Олег Васильев и Игорь Соловьев.